— Прости, — тихо повторила Белка, потупившись. — Этот дурак умудрился порвать зачарованную цепочку, пока возился со своим перстнем. Но не заметил и поперся умываться, а там выронил в воду и сразу не сообразил, в чем дело. Она всю ночь провалялась на берегу, но затем ее отнесло течением. Кольцо запуталось в водорослях и какое-то время болталось у всех на виду. А после этого… его сожрал сом! Можешь себе представить? Здоровенный, как конь, вонючий, склизкий! Хватанул и удрал на глубину, с-скотина. Мы полдня потратили, чтобы выловить гада в этом тор-рковом озер-ре!..

Таррэн молча обхватил ее за плечи, прижав к себе и не позволив спутникам услышать рычащие нотки в ее голосе. Ласково погладил, что-то тихонько прошептал на ухо, одновременно зарываясь пальцами в ее мягкие волосы. Какое-то время держал в объятиях, успокаивая и помогая, а когда почувствовал, что она взяла себя в руки, выразительно глянул на пришибленного в буквальном смысле слова Аззара.

— Где перстень?

— У меня, — буркнул вместо эльфа Шранк и неуловимо быстро бросил кольцо Таррэну. — Белик отдал, чтобы не возникло соблазна.

Таррэн ловко поймал перстень, убедился, что никакой ошибки нет.

На эльтара было страшно смотреть.

— Аззар, что случилось? — нахмурился Линнувиэль. — Таррэн? Он что-то сделал с Беликом?

— Нет, — тяжело уронил наследник Изиара. — Но нам придется очень серьезно поговорить.

— Да уж, — мрачно кивнул Шранк. — Боюсь, его высокородная светлость не стоила таких усилий. Особенно в свете тех воплей, что мы услышали от него после «рыбалки». Полдня по дну рыскали, ища того дурного сома, вымокли, как утки, всю тину на носы собрали, в кишках вонючих ковырялись, а этот кролик еще и недоволен! Бел, ты не передумал? Может, мне все-таки набить ему морду, уроду неблагодарному? Чтобы впредь головой думал, а не тем местом, чем обычно?

— Нет, — прерывисто вздохнула Белка. — Отдай ему мечи, и пусть проваливает, пока я держусь. Карраш, не скалься. Я не для того ему шкуру спасал, чтобы ты ее сразу же дырявил. Пусть идет.

Громадный мимикр выразительно рыкнул на неподвижно замершего эльфа, но хозяйке перечить не стал. Только звучно клацнул зубами у самой остроухой морды и все-таки отошел. После чего поспешил к Белке, заворковал, заурчал, ласково потерся, едва не свернулся вокруг нее гибким обручем, но Таррэн не позволил — отстранив обеспокоенного мимикра, сам отвел ее за деревья и там надолго пропал. А когда вернулся, так же молча цапнул Аззара за шкирку и невежливыми пинками утащил подальше от любопытных глаз.

Шранк одобрительно крякнул, но пояснять тоже ничего не стал. Особенно причину, по которой молодой эльф до сих пор не мог выйти из состояния глубокого потрясения, а вместо благодарности за спасение своей ушастой шкуры так и норовил схватиться за родовые клинки. Но когда Линнувиэль, озадаченно потерев подбородок, поднялся, чтобы последовать за эльтаром и молодым лордом, воевода кинул в сторону хранителя такой неласковый взгляд, что тот предпочел за лучшее сесть обратно. А когда Линнувиэль снова рискнул посмотреть на притихший лес, где бесследно растворились оба его собрата, ему вдруг показалось… всего на мгновение… что за дальними деревьями промелькнула чья-то тень. И еще показалось, что в темноте, едва заметный на таком расстоянии, все же промелькнул какой-то смутно знакомый отсвет — легчайший зеленоватый блик, в котором при желании и достаточной фантазии вполне можно было признать две одинаково крупные пары хищно прищуренных глаз.

ГЛАВА 10

Когда Тир ступил на знакомую поляну и, против обыкновения, не увидел там своего учителя, в груди что-то неприятно шевельнулось: обычно Тирриниэль не позволял себе опаздывать на занятия.