— Но вы-то… — кивнул Власов на его «трехлинеечный» обрез, — при нем, при оружии.

— Потому как «самооборона». Что-то вроде местной сельской дружины или полиции. Ты-то сам у них, у красных, за генерала, говорят, был?

— Неправду говорят, — резко возразил Власов. — До генерала, увы, не дослужился.

— Да подполковник он, из тыловиков, — пренебрежительно объяснила Воротова. Документы генерала она припрятала у себя, в узелке, на тот случай, если вздумают обыскивать. — Это я бабе Марфе, сдуру, наврала, что, мол, генерал при мне, чтобы на еду разжалобить. На самом же деле я поварихой была, а он в дивизии продовольствием ведал. Когда в окружении оказались, документы в дупле спрятали, нашивки поотрывали — и в леса…

«Самооборонцы» вопросительно переглянулись, и бородач, который за старшего был, проворчал:

— Ладно, гадать: генерал — не генерал? Все туда же, в амбар их, завтра с ними новая власть разбираться будет.

— Так меня и ведите, женщину в амбар зачем закрывать, в стремени, да на рыс-сях? Пусть здесь остается, или в другой какой избе переночует, если кто принять согласится.

— Не согласится, — ответил бородач. — Раз вместе задержали, вместе и ночь коротать будете.

— Причем, видать, не первую, — скабрезно хихикнул его односельчанин. — Может, Трохимыч, и впрямь у тебя в доме ее пригреем? Или в какой-нибудь избенке брошенной?

— Тебе своих, сельских вдов мало? — буквально прорычал на него бородач. — Хочешь какой-то заразы фронтовой подцепить да полсела справных баб наших перепортить ею?

Власов видел, что Мария вспылила, но тем не менее промолчала и, ледоколом пройдя между плечами «самообороновцев», вышла на улицу. Власов тоже хотел возмутиться, но понял: не время. Не мог же он убеждать мужиков, что, мол, женщина перед ними «справная», поэтому набрасывайтесь на нее.

Во дворе их ждали еще четверо «самооборонщиков», причем один из них, верхом на лошади, дежурил у ворот. Именно ему бородач приказал скакать к конторе лесозаготпункта, где стоит немецкий пост, и доложить, что пойманы еще двое окруженцев.

— Ты, главное, скажи фельдфебелю, — поучал он всадника, — что один из задержанных нами — явно из офицеров, а может, и генералов. В любом случае, скажи, что очень уж подозрительный. И женщина при нем. Там парнишка из соседнего села, вроде как в переводчиках. К нему обратись, он поможет объясниться! У них там рация, пусть конвой присылают.

— Яволь! Зер гут! Русише швайн! Нихт ферштейн! — жизнерадостно выпалил всадник полный набор известных ему немецких фраз.

— Как же быстро они здесь огерманиваются! — нервно проговорила Мария.

— Помолчи, не время, — процедил сквозь зубы Власов.

— А когда будет «время»? — огрызнулась Воротова. — Когда окажемся за колючей проволокой?

7

Перейдя через улицу, дружинники повели задержанных по тропинке, тянущейся к большому строению на косогоре, которое и было тем самым колхозным амбаром. Когда при свете восходящей луны поднимались на возвышенность, из леса донеслась винтовочная стрельба. Власов поневоле остановился и посмотрел в ту сторону словно ожидал освобождения. Бородач уловил это и ударом приклада меж лопаток заставил идти дальше. А поскольку рука у этого лесовика была тяжелой, то генерал не сдержался и застонал от боли.