Автор понимает, что многие пока недоумевают: а что пло­хого в том, что у начальника власть?

Вспомним первый закон поведения людей: человек дейст­вует так, чтобы в результате получить максимально необхо­димое ему поощрение и минимальное наказание. А раз по­ощряет и наказывает начальник, то, согласно второму закону, подчиненный будет узнавать только у начальника, как и что ему делать, и делать будет только то, что тот ему скажет.

«Ну и что, — наверняка удивляется еще часть читате­лей, — чем это плохо?»

«А кто будет служить Делу, кто его будет слушать?» — позволит себе спросить автор. Ведь начальник должен толь­ко указать Дело подчиненному, а взяв себе власть, он будет указывать, как делать Дело. А это причиняет Делу огром­нейший ущерб.

Мы подошли к коренному, принципиальному моменту бюрократизма: чьи указания будет слушать исполнитель Дела — указания Дела или указания начальника. Если он слушает указания начальника, то он бюрократ.

Думаю, что и сейчас не все читатели меня понимают. Разве начальник враг Делу? Нет, не враг. Он тоже желает, чтобы Дело было сделано самым лучшим образом, и его указания бывают блестящи, живительны для Дела, ведь он, как правило, обладает большим опытом и когда-то сам ра­ботал на месте того исполнителя, кому сейчас дает указа­ния. Но его указаниям присущ один неисправимый, орга­нический недостаток: данное раз, его указание не меняется до того момента, пока он снова не вернется к нему. Но Дело меняется непрерывно, поэтому данное сегодня очень умное указание, как делать Дело, завтра может стать шедевром глу­пости, но исполнитель будет обязан его выполнить.

В качестве примера рассмотрим последнее «достижение» «цивильной» мысли — эффект от дробления крупных пред­приятий или эффективность малых. (Правда, инициаторы этого процесса не догадываются, что они попытались ре­шать вопросы управления, они полагают, что их действия — из области экономики.)

Но с позиций экономики как науки малые предпри­ятия — это не что иное, как бред сивого мерина, непрости­тельный даже для сивого мерина с ученым званием акаде­мика. Точно так же, как законы физики требуют от двух тел сближения, так и законы экономики требуют укрупне­ния предприятий. Разговоры о том, что, согласно экономи­ческой науке, нужно строить малые предприятия или соз­давать мелкие фермерские хозяйства,— настолько безгра­мотная болтовня, что становится страшно за умственные способности носителей таких идей. Ведь экономика в сво­ей сути — весьма несложная наука, ее основы всегда были понятны любому крестьянину.

Гораздо более умно и честно в этом вопросе выступают американские специалисты в области управления, например Дженкинс и Уотермен, которые в своей книге о малых пред­приятиях пишут, что не понимают, что происходит и поче­му при укрупнении предприятия, когда численность работ­ников превышает 1500 человек, резко ухудшаются показа­тели его работы. Эти специалисты исследовали множество предприятий и пришли к выводу, что оптимальная числен­ность штата составляет 400—500 человек.

Между прочим, именно факт, что американцы оценивают размер предприятия не в мегаваттах используемой мощно­сти и не в миллионах долларов производимой продукции, а в численности персонала, заставил автора запомнить и их, и эти цифры.