- Я тебе сколько раз говорила, что ты дубина не только по прозвищу? – нежно-ядовито вопрошает Викинг. – Если эту тварь можно зарезать, загрызть, задушить, я по ее душу в списке первая. Но я подозреваю, что не все так просто. Ее же здесь нет, правда, Ася?

Я киваю. У богов всегда имеется запасной аэродром. То есть плацдарм. Короче, измерение. В тот момент, когда лезвие меча, клык ламии, огонь дракона или торнадо марида направится в сторону второй меня, ее и след простынет. Вернется к себе на остров. В свою реальность. В нижний мир. Куда угодно. И куда всем моим боевым монстрам ход заказан. А я… если я ее и отыщу, то наверняка в ее измерении окажусь всего лишь призраком. Чьи самые отчаянные действия навлекут на врагиню, скажем, головную боль. Или внезапный насморк. Не факт, что этого достаточно для спасения верхнего мира. Я встаю и потягиваюсь.

И тут мысль о наилучшем способе убийства властолюбивой толстухи пронизывает меня. С такой силой, что я не могу дышать. Это было ясно с самого начала. Но чего бы я ни дала, чтобы только не знать того, что знаю сейчас…

Глава 18. «Как чаша с померанцами, поставлен рукою бога»

- И помни, - шепчу я Викингу, - ты должна сделать так, как я сказала, в тот момент, когда я обернусь к тебе. Не раньше и не позже. Иначе все пропало. У вас не будет второго шанса, если все пойдет наперекосяк…

Я захлебываюсь пояснениями, тороплюсь изложить детали, пока мне, говоря высоким стилем, не замкнет уста. Нет у меня права смолчать, увильнуть, предоставить другим расхлебывать то, что наворотила я – что одна, что другая.

Викинг кивает. Лицо ее не выражает никаких чувств. Вообще. Даже обидно. Могла бы хоть покривиться для виду. А она бесстрастна, словно… словно киллер! Что ж, я многое сделала для превращения милой влюбленной девушки в бесчувственную убийцу. И получила, что хотела. Как раз вовремя. На Дубину, а уж тем более на Кордейру я бы в таком деле не полагалась. Я и не полагаюсь. Пока эти двое снова принимают свои удивительные обличья демонов – богов? – воды и воздуха, я вбиваю в голову Викингу ее роль. Бессловесную, но главную. Ну вот и всё. Мы уже идем, мы уже готовы – незадачливая демиургиня и демон убийства, созданный ею в момент глубокого раздражения. Или даже злобы. На весь белый свет, сколько бы его ни осталось…

За водным зеркалом оказывается другое зеркало. И еще одно. И еще много, много зеркал. Целая Зеркальная Зала, от пола до потолка – и потолок тоже зеркальный, и пол. Зеркальный куб. Зачем он ЕЙ? Если б меня так мучила моя некрасивость, я к отражающим поверхностям и на пушечный выстрел не подошла бы. Дабы уберечь психику от повреждений.

Но моей, кхм, двойняшке из другого измерения, наоборот, не сберечь психику хочется, а поддержать в себе огонь ненависти к собственному телу. Это топливо, на котором работает ее тщеславие. Если она забудет о своем уродстве, ей, чего доброго, станет в лом миры покорять. И она мирно опочит на теплом плодородном острове, среди простых мирных язычников, а в серой повседневности попросту откроет холодильник и положит на половинку багета граммов двести сервелата…

Нет. Она – я – не такая. Мы обе не созданы для распыления себя на спокойное житье-бытье с бутербродом в одной руке и любовным романом – в другой. Слишком уж мы деятельные натуры. Хотя и не выглядим таковыми. В наших, нижних мирах деятельными традиционно считаются такие, как Майка – громогласные, буйные, взрывные. Зато нас считают просто фантазерками, безнадежно оторванными от земной тверди. Как будто это означает, что мы смиренницы и ленивицы…

Пока я торчу посреди зала идеальной мишенью, мои солдаты расходятся по углам равностороннего треугольника, а я остаюсь куковать в центроиде, на пересечении медиан {Медиана треугольника - отрезок, соединяющий вершину с серединой противолежащей стороны.