– Ты же знаешь свою мать, Стиви, – ответил Дерек. – Боюсь, что Блер на это не согласится. Она хочет быть рядом с тобой и с Хлоей. Да ты и сама это понимаешь. Ну что ж, пойдем? Идете в «Квинс»? А мне нужно еще упаковать вещи.

Стиви с недоумением подняла глаза на Брюса. Он не спускал с невестки пристального, изучающего взгляда. Стиви поставила чашку на столик и спросила:

– Почему вы так смотрите, Брюс? Что-нибудь не так?

Он покачал головой, но продолжал задумчиво изучать ее лицо. Наконец он сказал:

– Стиви, мне нужно с тобой поговорить.

Брюс замолчал и отвел взгляд. Казалось, он колеблется.

– Я слушаю вас, Брюс. Что-то еще случилось?

– Случилось, только давно… Девятнадцать лет назад…

Он закашлялся.

– Я никогда не смел напоминать тебе об этом, у меня не хватало мужества, хотя порой мне так мучительно хотелось это сделать. Чувствовал, что некоторые вещи лучше оставить невысказанными… Но в последнее время мне просто необходимо задать тебе этот вопрос.

Стиви молча сидела на краешке стула с напряженным лицом.

Брюс снова откашлялся, наклонился к ней и тихо спросил:

– Ведь она моя дочь? Хлоя – моя дочь?

На лице Стиви не дрогнул ни один мускул. Она продолжала не мигая, в упор смотреть на Брюса. И молчала.

Брюс продолжал тем же низким напряженным голосом:

– То, что я сделал, Стиви, это непростительно. Я не понимал, что делаю. На меня что-то нашло тогда в Амстердаме, когда мы приехали покупать бриллианты. Я никогда не прощу себе этого. И никогда не забуду. Я знаю, что для моего поведения не может быть никаких извинений. Я воспользовался твоей беспомощностью… беззащитностью… Я тебя заставил той ночью…

«Не заставил, а изнасиловал», – с горечью подумала Стиви. Но вслух она этого не сказала. Она продолжала молчать.

Молчание Стиви пугало Брюса. Он сказал шепотом:

– Я так любил ее. Мою Хлою. Мою дочь.

– Хлоя не ваша дочь, Брюс, – наконец сказала Стиви спокойным, жестким голосом.

Брюс, потрясенный, недоверчиво уставился на нее, хватая ртом воздух.

– Ты просто не хочешь мне сказать! Она моя дочь! Я все подсчитал: время, даты. Я только думал, что она родилась немного раньше срока.

– Нет, Брюс. Тогда, в Амстердаме, я была уже беременна, когда вы… Я была на восьмой неделе. Хлоя родилась чуть позже назначенного срока. На две недели. Доктор сказал мне, что я беременна, до моего отъезда в Амстердам.

– Значит, не я отец Хлои? – спросил Брюс дрожащим голосом, который прозвучал неожиданно жалобно.

– Нет, вы не отец Хлои. Мне никогда и в голову не приходило, что вы считаете себя ее отцом. Я думала, что вы хорошо относитесь к Хлое, потому что приняли меня и благодарны за мою работу в «Джардин».

Брюс в отчаянии качал головой.

– Все эти годы я не мог себе простить. Порой чувство вины было таким острым, что я боялся смотреть тебе в глаза. Мне было чудовищно стыдно. Поступить так… с вдовой своего сына, с собственной невесткой!

Он был жалок. На его лице отчаяние смешалось с раскаянием и стыдом.

Стиви не знала, что ответить. Не успокаивать же его! Она так и не смогла забыть ту жуткую ночь в отеле. Какой ужас и унижение она испытывала, когда он насиловал ее.

Понимая, как страдает Брюс сейчас, она коснулась его руки. Вернее, заставила себя успокаивающе положить свою ладонь на его руку.

Он накрыл ее ладонь своей и посмотрел ей в глаза:

– Я любил тебя все эти годы, Стиви. Я не мог сказать тебе об этом. Не осмеливался. Я любил и люблю тебя, дорогая.