— Это кива, — сказал я ей. — Индейский храм. Вон погляди на те маски.

На стенах висели гротескно вырезанные и разрисованные маски, представляющие Черепаху, Великого Змея, Самку Койота. По всей комнате были расставлены и разложены орудия и символы, необходимые для ритуала зуни гремучие змеи, барабаны грома, отвратительные каменные божки.

Затем алтарь шевельнулся. Он медленно скользнул в сторону, и из черного провала в полу появились коричневые руки, вцепившиеся в край ямы. Затем человек подтянулся и выбрался из ямы целиком. Это был Серый Ястреб. Огоньки гнева горели в его глазах под нависшими бровями.

— Это место священно, — прошептал он, надвигаясь на нас. — Вы оскверняете его... Убирайтесь!

Я шагнул вперед, чтобы заслонить Барбару от старого индейца, и открыл было рот, чтобы все объяснить, но он не дал мне такой возможности.

— Эта кива освящена Великим Змеем... а вы оскверняете ее, как ваша раса осквернила все наши святыни! Никогда еще ни один белый не вступал в эту киву...

Он продолжал бормотать, надвигаясь, и я невольно стал отступать к выходу, по-прежнему прикрывая собой Барбару. Она дрожала. Старик был неопасен, при необходимости я мог бы легко одолеть его. Но какая-то жуткая угроза чудилась во мраке кивы, где проводили безымянные обряды во имя богов зуни. Отступая, я ощутил, как пятка ударилась о нижнюю ступеньку лесенки.

Я поспешно повернулся и ударился локтем об один из каменных образов, стоявших у стен. Это была точная каменная копия свернувшейся змеи в фут высотой, ее плоская голова в форме лопаты нависала над мелким глиняным блюдом, заполненным красноватой жидкостью с какими-то комками. Опора, на которой она стояла, опрокинулась, змея упала, и голова у нее отломилась при ударе об пол.

Пронзительный крик вырвался из горла индейца. Он повернулся, сорвал что-то со стены и прыгнул вперед. Я удостоверился, что Барбара стоит позади меня, и приготовился встретить нападение. Но нападения не последовало.

Вместо этого зуни держал толстую, покрытую перьями палку, направив ее на меня, и из горла у него вырывались странные, гортанные молитвы, если судить по тону. Слова были мне неизвестны, но их смысл я понял. Старик взывал к своим богам — молил богов зуни отомстить. Меня пробрала дрожь от этого низкого, пугающего призыва!

И, словно в ответ, чей-то ужасный голос раздался снаружи хижины. На мгновение темный, суеверный страх обуял меня, лишая сил. Какая темная магия крылась за этими древними словами? Неужели старые боги могут вновь сойти на землю по призыву своих жрецов? Что появилось у входа в киву, пока мы с Барбарой боролись со страхом?

На лесенке раздались тяжелые шаги и, повернувшись, я увидел внука Серого Ястреба, Джоэля, мчавшегося прямо ко мне с искаженным гневом, зверским лицом. Я поднял руку, прикрывая горло, а другой оттолкнул Барбару в сторону. И тут он обрушился на меня.

Я не удержался на ногах, и мы покатились по полу в смертельных объятиях, а отвратительные идолы Серого Ястреба рушились на нас со стен и постаментов. Волосатая, рычащая морда Джоеля оказалась вплотную с моим лицом, и я с ужасом увидел, как широко распахнулись его челюсти, а белые зубы потянулись к моему горлу. Барбара закричала.

Ее крик словно сбросил с меня путы ужаса. Я напрягся и ударил головой в лицо моего противника. Резкая боль пронзила лоб, потекла кровь, заливая глаза. Но Джоэль тоже взвыл от боли, и хватка его на мгновение ослабла. Я попытался вывернуться, но он тут же прижал меня к себе и стиснул так, что затрещали ребра. При каждом вдохе ужасная боль пронзала грудь. Черные точки завертелись перед глазами. Головокружение все усиливалось, и я ощутил мрачную безнадежность при мысли о том, что Барбара останется беззащитной во власти этого монстра...

Грянул выстрел. Джоэль взревел и отпустил меня.