Из-за двери внезапно раздалось испуганное, пронзительное кудахтанье. Дин подошел к двери и резко распахнул ее. В прихожей, озадаченно замерев, стоял Квентин. На нем был длинный водонепроницаемый плащ, полностью закрывавший громадное тело, и черная дождевая шляпа, из-под которой торчали рыжие лохмы. Над маской недобрым огнем горели свинячьи глазки, а в руках гигант держал пытающегося вырваться орущего цыпленка.

Дин почувствовал, что сзади подошли Кентон и Джоан.

— Топор на кухне, если вы хотите зарубить птицу, Квентин, — спокойно сказал первый.

Сердитое бурчание гиганта было почти неразборчивым:

— Нет. На этот раз я все доведу до конца. Я знаю, что у меня получится. Мой новый бамбук...

— Отдайте цыпленка! — крикнул Дин, пытаясь схватить бьющуюся птицу.

Но Квентин мгновенно убрал ее за спину, а свободной рукой схватил Дина за ворот рубашки и стиснул его, словно ошейник. Черная маска затрепетала, когда гигант заговорил:

— Нет! Вы меня не обманете! Что такое цыпленок или собака по сравнению с моим экспериментом? Меньше, чем ничто! На сей раз я добьюсь успеха, я стану богат! Вот увидите... — Его глазки жадно заблестели.

— Я не дам вам мучить эту птицу! — рявкнул Дин, пытаясь вырвать рубашку из железной хватки.

— Отнеси цыпленка в курятник, — вмешался Кентон. — Делай, как я сказал!

— Вы не мой босс, — проворчал Квентин. — Мой босс капитан Мэссон. Я все равно начну сегодня эксперимент... Много недель я буду поливать бамбук кровью цыпленка!

Дин почувствовал, как дрожит прижавшаяся к нему Джоан.

— Послушайте, — отчаянно сказал он. — Чего вы хотите добиться этим... этим экспериментом?

Налитые кровью глазки приобрели хитрое выражение.

— Деньги. Это — Фонтан Юности... Вот что я буду иметь — вечную жизнь. Люди будут платить за это! Послушайте! — Он сильнее стиснул пронзительно вопящего цыпленка, другой рукой не отпуская рубашку Дина. — Люди умирают, верно? Умирают. Но растения — большие деревья — живут очень долго. Некоторым секвойям почти тысяча лет. Потому что в них хлорофилл, который у них вместо крови. И они не двигаются, они прикованы к земле. А когда вы движетесь, то даром теряете энергию.

— Но почему бы просто не ввести хлорофилл в вены? — с иронией спросил Кентон, но гигант поглядел на него с негодованием, и смех сотряс его громадное тело.

— Думаете, я не знаю, что будет? Это убило бы вас! Вы должны превратиться в растение — и оно того стоит. Тысячи лет жизни! Мне все будут платить! — В его глазках горела хитрость безумца. — И этот цыпленок поможет мне добиться своего. Вот увидите.

Дин резко освободился, порвав рубашку, и, нырнув под ручищей Квентина, схватил птицу. С нечленораздельным воем Квентин повернулся, не отпуская цыпленка. Пальцы его свободной руки сомкнулись на плече Дина. Тот ощутил, как трещат его кости, и нанес отчаянный, резкий удар гиганту в лицо, прямо по черной маске.

Результат был удивительный. Квентин с воем отпустил Дина и цыпленка и отшатнулся к стене, схватившись своей лапищей за лицо. Птица, отчаянно кудахча, скрылась в темноте прихожей. Все еще издавая невнятные крики боли, Квентин сорвал со своего лица маску. Свет из открытой двери упал на его лицо, обнажая нечто ужасное.

Пытаясь подавить крик, Джоан отступила за Кентона.

У гиганта не было лица! Ниже глаз бугрилась отвратительная зияющая рана, наполненная зарубцевавшейся тканью, ужасная впадина, из которой сочилась кровь. Дин тоже невольно отступил на шаг.

Теперь стало ясно, почему гигант не говорил, а невнятно бормотал. Взрыв в Аргонне, повредивший мозг Квентина, настолько искорежил его лицо, что тот вынужден был носить маску. Теперь он изрыгал непристойную, малопонятную ругань, а кровь тихо капала на черный дождевик.