К неудовольствию Моргейз, Бриане тут же подала кубок. Смотрела она при этом в пол, не смея поднять глаза.

Усилием воли Моргейз совладала с собой и невозмутимо заявила:

– Они останутся здесь, мастер Найол. – То, что она обратилась к нему просто «мастер», не присовокупив титулов, должно было показать, что он не внушает ей страха. Впрочем, Лорда Капитан-Командора это, похоже, ничуть не смутило. – Что с моими людьми, караулившими вход? Если с ними обошлись дурно, я этого так не оставлю. И почему ты вообще решил, будто я нуждаюсь в твоей помощи?

– Ничего страшного с твоими людьми не случилось. – небрежно, словно отмахиваясь, ответил Найол, потягивая пунш. – А вот насчет помощи… Я знаю, ты рассчитываешь добиться своего от Айлрона. Ты красива, Моргейз, к тому же Айлрону очень нравятся золотоволосые женщины. Ручаюсь, он будет кормить тебя обещаниями до тех пор, пока ты не поймешь, что его помощь может быть получена лишь в обмен на… некоторую уступчивость. Все бы ладно, только ты ничего не получишь от него, на какие бы уступки ни шла. Он просто не в силах предоставить тебе требуемую поддержку. Северные окраины Амадиции разоряют толпы бунтовщиков, предводительствуемых так называемым Пророком. К западу лежит Тарабон, где бушует гражданская война. Айлрон до смерти напуган слухами об Айз Седай и Лжедраконе. Дать тебе солдат? Да он душу бы свою заложил за возможность увеличить собственное войско в десять раз. Что там в десять, хотя бы вдвое. Зато стоит тебе попросить меня, и пять тысяч Чад Света поскачут в Кэймлин с тобой во главе.

Сказать, что услышанное ошеломило Моргейз, значило не сказать ничего. С достоинством, подобающим ее титулу, она направилась к креслу и уселась, прежде чем у нее подкосились ноги.

– Но почему ты вдруг решил помочь мне изгнать Гейбрила? – спросила Моргейз. Сомневаться не приходилось – этот человек знал все. Наверняка у него были осведомители среди Айлроновой челяди. – Ведь я никогда не давала Белоплащникам воли в Андоре.

На сей раз Найол поморщился. Чада Света не любили, когда их называли Белоплащниками.

– Гейбрил? Твой любовник мертв, Моргейз. В Кэймлине нынче правит Лжедракон по имени Ранд ал’Тор.

Лини слабо пискнула, словно укололась иголкой, но Найол смотрел только на Моргейз.

Самой же Моргейз пришлось вцепиться рукой в подлокотник, чтобы не схватиться за сердце. Она едва не расплескала пунш. Выходит, Гейбрил мертв! Этот негодяй обманул ее, сделал своей любовницей, притеснял от ее имени Андор и в конце концов сам провозгласил себя королем, захватив власть в стране, которой испокон веку управляли только королевы. Неужели после всего этого она могла почувствовать хотя бы тень сожаления из-за того, что он больше никогда не коснется ее руки? Безумие. Что он с ней сделал… Хотя Моргейз и знала, что это невозможно, порой ей казалось, что Гейбрил каким-то образом применил на ней Единую Силу. А Кэймлин, стало быть, захватил Ранд ал’Тор. Но ведь это может многое изменить. Ранда ал’Тора она как-то видела и запомнила: смущенный деревенский парнишка с запада всячески старался выказать подобающее почтение своей королеве. Однако уже тогда этот молодой человек носил меч мастера клинка – клейменный знаком цапли. Элайда опасалась его.

– А почему ты называешь его Лжедраконом, Найол? – Моргейз решила, что раз он считает возможным обращаться к ней на ты и по имени, то и она обойдется даже без простонародного обращения «мастер». – Тирская Твердыня пала, как предсказывалось в Пророчествах о Драконе. Благородные Лорды сами признали его Возрожденным Драконом.

Найол усмехнулся:

– Где бы он ни объявлялся, рядом с ним всегда были Айз Седай. Это они устраивают для него всякие фокусы с помощью Силы. Помяни мое слово, он всего лишь марионетка Башни. У меня, знаешь ли, повсюду есть друзья.