И лось бросился! Стремительно, будто лесная бабочка, а не туша весом в тридцать пудов! На это, как опытный охотник, и надеялся князь, потому и спешивался…

И — даже будучи уже готовым — едва успел отскочить в сторону. Огромная бурая туша пронеслась мимо, на миг задержалась, терзая копытами снег. И вот этого-то мига и хватило Рюрику, чтобы нанести точный, выверенный годами удар! В левое подбрюшье, снизу вверх, в сердце. Ах, какой был удар! Стремительный, точный, сильный. Передние ноги лося подломились, и он с ревом ткнулся мордой в сугроб возле старого, почти полностью скрытого снегом пня.

Рюрик улыбнулся, он имел полное право гордиться собою. Далеко не каждый охотник может вот так, в одиночку, справиться с матерым зверем. Щурясь от яркого солнца, князь посмотрел на небо, не выдержав, поставил ногу на еще теплое лосиное тело. Возле пня, выбираясь из снега, метнулась вдруг быстрая черная тень — князь даже не понял, как ядовитые зубы впились ему в горло. И небо над его головой вдруг сделалось черным, а солнце померкло. Коченея, Рюрик упал лицом в снег, рядом с поверженным красавцем лосем… Один из ловчих, прибежавший на зов князя быстрее других, изумленно посмотрел на сосну, росшую рядом с пнем. Вроде бы показалось… Он потер глаза… И вправду — показалось. Обернулся — на поляну уже бежали люди.

 

— Беда, ярл! — На поляну с сокольничими выскочил Снорри. Спрыгнув с коня, подбежал к Хельги. — Князь Рюрик погиб!

— Как погиб? — изумленно встрепенулся Хельги. — Но ведь еще рано! — Он ударил коня. — Скачем же скорей, Снорри!

Рюрик лежал на расстеленном на снегу плаще, рядом с поверженным лосем.

— Видно, зверь ударил копытом в грудь, — тихо прошептал Снорри. — Такое случается на охоте, ведь правда?

Ничего не ответив, Хельги наклонился к Рюрику — да, тот был мертв. Опустив голову, ярл молча постоял, скорбно поджав губы, потом вскинул глаза на слуг:

— Забирайте тело.

Солнце все так же безмятежно сияло в голубом небе, на ветках деревьев весело чирикали птицы, где-то рядом трубили рога носившихся по лесу ватаг — еще не знали! — над красным от крови снегом поднимался пар. По велению ярла слуги уносили в Ладогу тело погибшего князя.

— Слишком рано, — глядя им вслед, шептал Хельги. — Слишком рано… И — почему Рюрик?

Стоявший рядом Снорри — верный воин и друг — обернулся:

— Что ты там шепчешь, ярл?

— Странная смерть, — тихо откликнулся Хельги. Снорри пожал плечами:

— Да что в ней странного-то? Ну, ударил лось копытом — бывает. Князь умер как воин!

 

Траурный кортеж растянулся по льду Волхова аж на две ромейские мили. Первыми ехали вельможи Рюрика и Хельги. Судя по их вполне жизнерадостному виду, смерть князя вовсе не произвела на них особо тяжелого впечатления. Да и ни на кого — каждый понимал, смерть — лишь ступень в иной, более лучший мир, а Рюрик умер достойно, значит, нужно не грустить, а радоваться. Вызывало озабоченность другое — кто будет княжить теперь? Кто-нибудь из рода Рюрика или… Или вновь запылают города и усадьбы? Чтобы такого не случилось, надобно выбрать самого авторитетного… такого, как молодой ладожский ярл Хельги. Он и знатен, и родич Рюрику, и умен, как мало кто другой — не зря же его так прозвали — Вещий. Да и показал уже свое умение править. Казалось, нет лучше кандидатуры… Но, может быть, это только казалось? Ведь Хельги-ярла никто не знал в стольном городе Рюрика — Новгороде.