|
– Отвали и забудь. Быстро. Инспектор кивнул и послушно махнул жезлом, чтоб проезжали. Лесик, закрыв окно, погнал машину на мост. – Почему ты им постоянно грубишь? – с укоризной спросил Его Превосходительство у Ирины. – Телепатия лучше действует на напряженную психику, – буркнула она, пряча магазин за пазуху. Дождь припустил сильнее, и Лесик включил «дворники» на полную мощность. Они задергались, словно в такт напряженной музыке. Анечка поправила автоматный ремень на плече и села так, чтобы подсумки не давили в бедро. Машина выскочила на Малый, мокрые трамвайные рельсы в свете фар выглядели раскаленными добела. Не доезжая квартал до Шестнадцатой линии, Лесик остановился выпустить Ирину. – Не гори, – сказал ей Иван Сергеевич, прежде чем девушка захлопнула дверцу. Лесик выбрался на мокрый асфальт и помог достать из багажника снайперскую винтовку. Дождь шел частый, мелкий, холодный, Лесик открыл дверцу, смахнул с плаща воду и уселся за руль. – У тебя маячок не работает. – Его Превосходительство глянул на экранчик локатора. – Часы забыл, – признался Лесик и медленно погнал машину ко входу в клуб. Анечка заметила, как силуэт Ирины растворился в черном проеме двора. Иван Сергеевич хмуро щелкнул браслетом, сняв с себя большие «командирские» часы. – Возьми мои, – протянул он их через плечо Лесику. – А за разгильдяйство в зарплату недосчитаешься ста долларов. Без обид. Лесик взял часы и с нескрываемой злостью надел на левую руку. – Умеете вы поднять настроение перед работой, – буркнул он. – Ты бы еще голову на базе забыл, – сказал Его Превосходительство. – При чем здесь голова? С нашей жизнью надо больше про задницу думать. – Надевай часы, – строго прошипел командир. Лесик остановил машину у обшарпанной двери клуба, застегнул браслет, погасил фары и выключил двигатель. Стало слышно, как дождь мелко поклевывает крышу. Сквозь этот влажный шорох глухо пробивалась танцевальная музыка. – Еще один момент. – Его Превосходительство всегда выдавал важные сведения напоследок, чтобы лучше запомнились. – В клубе работает гитарист Денис Руцкой. Сейчас он на сцене, и Алексей его знает в лицо. Вот чтобы он не пострадал в потасовке. Это последняя зацепка в деле художников, так что, если с ним случится хоть что-то, штрафом в сто долларов не отделаетесь. – Уволюсь на фиг, – выдохнул Лесик. – За месяц работы от зарплаты остается едва половина. Шкуродер вы, Иван Сергеевич. Нельзя так. – Только так и можно, а то распуститесь окончательно. Ладно, вперед. И не горите. Лесик вышел под дождь и помог выбраться Анечке. Они распахнули дверь в клуб, поднялись по лестнице и надели эфирные детекторы. В них полутьма не мешала – в помещении было столько фоновых тварей, что они создавали дополнительное голубоватое сияние. – Гадючник, – шепнула Анечка, передернув плечами. На лестничной площадке между первым и вторым этажами к стене прислонился кайфующий наркоман. Через детектор он выглядел страшно – на плечах у него сидела темно-синяя соня, вылизывая с макушки излучения галлюцинаций, а в груди копошились светящиеся черви, пульсирующие от нервных импульсов. |
