— Ты знаешь уже — арии, или дэвсы. Одни называют нас богами, другие — слугами темных сил. Мы живем на этой земле давно… Нет. Я умолкаю. Смертным о нас все знать нельзя, а ты пока не встал в наши ряды.

Буян оглянулся на Прогневу:

— Но как же я могу пойти за вами? Ведь у меня она…

— Человеку всегда трудно решиться покинуть родных и друзей, чтобы обрести новую семью, — молвил волхв. — Ты нужен нам, Боян, как воздух, как надежда, но я не тороплю и говорю тебе: ты можешь отказаться и никто на тебя зла держать не будет.

— Мне можно подумать? — шепотом спросил Буян, не сводя глаз с Прогневы, что не слышала разговора, но старательно прислушивалась.

— Думай, — промолвил Чистомысл. — А чтоб ты не забыл, на-ка, возьми сей перстень!

Он взял руку гусляра и надел ему на палец тяжелый перстень с изображенными на нем вороном с мечом и спиралью.

— Даю его тебе не как знак того, что отныне ты наш слуга, но как напоминание о том, что должен ты однажды вернуть мне его со своим согласием или отказом. Я буду ждать.

Чистомысл вышел из грота.

Издалека послышался оклик — к Буяну бежал арийский воин.

— Вот ты где! Я ищу тебя. Там князь — ему худо.

— Что? Властимир? — воскликнул Буян и поспешил за гонцом.

Властимира перенесли в старые жилые комнаты дэвсов-ариев. Возле него хлопотали два лекаря, толпились любопытные и предлагавшие свою помощь. Но все они расступились, когда в комнату влетел Буян. Гусляр бросился к распростертому на постели Властимиру.

Князь жестоко пострадал от Змея. Тело его всюду, где могла проникнуть едкая кровь, было обожжено. На коже вздулись волдыри, многие из них лопнули — из них сочилась кровь, причиняя князю сильную боль. Властимир стонал сквозь зубы.

— Погоди, друг, я сейчас, — сказал Буян.

Торопливо нашарив за пазухой заговоренный Волховом платок, он осторожно обтер им лицо князя, стирая засохшую струпьями ядовитую кровь. Чары мигом принесли облегчение — Властимир приоткрыл глаза. Его поначалу мутный взгляд понемногу прояснел и остановился на гусляре.

— Ты? — узнал он друга. — Здесь…

— Здесь я, здесь и не уйду. Все будет хорошо!

Властимир попытался пошевельнуться, но каждое движение — даже вдох — отзывались болью. Все тело горело, словно он до сих пор лежал в луже змеевой крови.

— Слушай меня, Буян… — прохрипел князь. — Поезжай к ней… к Веденее… скажи, что я все сделал… убил Змея… Прогневу, сестру ее…

— Здесь Прогнева, здесь, — гусляр кивнул на дверь, где стояла девушка.

— Здесь… — Властимир попытался улыбнуться. — Хорошо… скажи Веденее тогда, что я ее любил… Только ее да землю нашу. Пусть простит и будет счастлива…

— Э, нет, рано ты о смерти задумался, — решительно перебил его Буян. — Погоди, ты еще ей сам это скажешь, или не зваться мне Буяном!

— Нет! — вскрикнул Властимир. — Я…

И забился от боли.

Оставив друга, Буян выскочил из комнаты. Воронок стоял в трех шагах от этих покоев. Гусляр кинулся к торокам, нашарил среди травы и листьев несколько зеленых ягод и вернулся. Он потребовал холодной воды, и когда ему подали, выжал из ягод сок в воду и поднес чару к губам князя, заставляя его испить.

Вода приятно охладила воспаленное горло. Властимир сам не заметил, как выпил все, но это было последнее, что он почувствовал перед тем, как погрузиться в глубокий сон.