Перед ней стояла редкого изящества ваза, поражавшая утонченными очертаниями и изысканным бледно-розовым цветом. Софи не считала себя специалистом по французскому антиквариату; она гораздо лучше разбиралась, например, в керамике из раскопок своего отца. Однако ее знаний вполне хватало, чтобы определить: ваза изготовлена в Севре в восемнадцатом веке, когда такой цвет специально был найден мастерами, чтобы угодить фаворитке Людовика XV — мадам Помпадур. Можно было понять, почему прабабушка так любила эту вазу, а маме было жаль ее утратить. Правда, мама скорее всего не представляла себе ее ценности. Да и вообще, удивлялась про себя Софи, не понятно, как попала такая редкостная вещь в семью простого фермера, каким был ее прадедушка. Она засунула коробку со стружками и тряпками обратно в шкаф и принялась умелыми руками археолога осторожно отмывать севрскую красавицу от приставшей к ней за многие годы пыли.

Ив вышел из магазина, прижимая к себе обеими руками пакеты, набитые разными деликатесами, которыми он собирался угостить вечером Софи. Надо было успеть занести их домой, прежде чем отправиться за ней в дом Фернана. Времени оставалось мало, и он так торопился, что чуть не столкнулся с супругами Гренье.

— Осторожно! — засмеялась Катрин. — Что за спешка? — Она с любопытством заглянула в его пакеты и лукаво заметила: — Спорим, я отгадаю, с кем ты будешь пировать.

— Считай, что выиграла, — суховато ответил Ив.

— Софи, похоже, очень хорошая девушка, — доброжелательно продолжала Катрин. — Вот и Доминику она понравилась. Не ее вина, что у нее был такой дядя, как Фернан Рулен. В конце концов, ее мать давно прекратила все отношения со своим братцем. Тем не менее… Ой! — Она хлопнула себя по лбу, неожиданно вспомнив нечто гораздо более актуальное, чем семейные проблемы Софи. — Знаешь, что мне сказали в полиции? Что в банде, ограбившей Батистена, была по крайней мере одна женщина!

Увидев, как изменилось выражение лица Ива, и неправильно истолковав причины этого, она зачастила:

— Конечно, это выглядит неправдоподобно, но согласись: женщине гораздо легче найти предлог, чтобы проникнуть в намеченный дом и проверить, есть ли там что-нибудь стоящее внимания. Это гораздо разумнее, чем действовать вслепую. В полиции сказали… О Боже! Уже так поздно! — На церковной башне начали бить часы, и мысли Катрин опять поменяли направление. — Извини, Ив. Нам пора. Приятного аппетита!

Мрачнея на глазах, Ив рассеянно смотрел вслед удалявшимся Катрин и Доминику. Полицейские новости он пропустил мимо ушей, но сообщение о том, что Софи оказалась племянницей Фернана Рулена, потрясло его до глубины души. Почему она ничего ему не сказала? Почему намеренно скрыла это обстоятельство, заставив его поверить, будто она просто представляет здесь интересы родственников покойного, а сама не имеет к нему никакого отношения?

В голову полезли воспоминания о том, как ловко умел Фернан Рулен в школьные годы воспользоваться доверчивостью и наивностью тех, кто был младше его, выманивать у них деньги, а потом зло насмеяться над ними. Ив и сам часто оказывался в числе обманутых. И может быть, именно тогда у него развились такие недетские черты характера, как осторожность и осмотрительность, смешанные с изрядной долей цинизма. По правде говоря, в жизни это ему очень пригодилось. Он никогда никому не верил на слово, не полагаясь на первое впечатление. Но с Софи все было по-другому.

Ей он поверил сразу и безоговорочно. Каждому ее слову, жесту, взгляду. Любовь, обрушившаяся на него, была столь сокрушительной и неожиданной, что обычный скептицизм Ива бесследно исчез, уступив место давно забытым доверчивости и наивности детских лет. Ему казалось, что и Софи отдалась ему так же доверчиво, раскрыв перед ним всю свою душу.