Чарли ничего не ответил, но я не сомневалась, что он меня понял. Исправить одиннадцать месяцев вранья было не так-то просто, но Чарли все равно велел бы мне сознаться, если бы только мог говорить.

Некоторое время я продолжала свой монолог, а затем взяла «Новолуние» и остаток времени читала вслух. Собравшись уходить, я сунула потрепанную книгу обратно в сумку и встала с кресла.

Помимо членов моей семьи Чарли был единственным, кого я по-настоящему любила. И проходить через то, что я прошла с ним… Сама мысль о том, чтобы любить кого-то столь же сильно, как я любила Чарли, и сно