На этом широком низком подоконнике Джеки пряталась в детстве и мечтала о своем очередном возлюбленном в подростковом возрасте. Она провела в этой комнате тысячи часов — счастливых, ужасных, печальных, радостных. Это было ее родное гнездо. Дом. До сих пор она не осознавала, как же ей повезло.

—Что это с тобой, девочка моя? Писатели должны бы лучше управляться со словами.

Губы Джеки дрогнули в улыбке. Отец теперь называл ее писателем сто раз на дню, при каждом удобном и неудобном случае.

Не лезь в мои дела, Джей Ди.

Черт возьми, ты разговариваешь с отцом! По-хорошему надо бы тебя выпороть.

Джеки ухмыльнулась:

—Меня и еще кого?

Джей Ди ухмыльнулся в ответ. У него было широкое добродушное лицо с типично ирландским огнедышащим румянцем и ярко-голубыми глазами. На носу торчали очки. Он был в костюме, потому что в семье было принято одеваться к обеду, но жилет был расстегнут, а полуразвязанный галстук съехал на сторону. В зубах он сжимал сигару, на которую всегда с молчаливым неодобрением взирала Патриция.

Джеки перемешала буквы.

—Знаешь, папа, я вот думаю. Ты и мама, вы ведь такие разные.

Ммм? — Джей Ди оторвался от составления нового слова и взглянул на Джеки.

Ну то есть мама такая элегантная, ухоженная.

А я что, неряха?

Не совсем. — Отец нахмурился. Джеки быстро выдвинула свои буквы вперед. Вот. «Секамбрический».

Что еще чушь собачья?! — Джей Ди ткнул в слово пальцем. — Нет такого слова.

Это из латыни. Означает «невероятный, феерический». Например, «мой отец только что заключил секамбрическую сделку».

У Джей Ди вырвалось короткое энергичное словцо, услышав которое его жена укоризненно покачала бы головой.

Посмотри в словаре, — серьезно сказала Джеки. — Пожалуйста. Если хочешь потерять пятьдесят очков. Папа, — быстро произнесла Джеки, чтобы отвлечь его, — как вам с мамой удалось столько лет прожить счастливо?

Я позволяю ей делать то, что у нее лучше всего получается, а она позволяет мне делать то, что у меня лучше всего получается. Кроме того, я без ума от этой ханжи.

Я знаю. — Глаза Джеки наполнились слезами. В эти дни ей частенько хотелось плакать. — Я в последнее время много думала о том, что вы сделали для нас с мальчиками. И наверное, то, что вы друг друга любите, — это самое лучшее, что вы могли нам дать.

—Джек, почему бы тебе не рассказать мне, что у тебя на уме.

Она покачала головой и погладила отца по щеке.

Я просто повзрослела.

А это взросление имеет отношение к тому парню, в которого ты по уши втрескалась?

Самое прямое. О, папа, он бы тебе понравился! Он сильный и упорный — иногда даже слишком упорный. Он добрый и забавный. У него замечательное чувство юмора. И я ему нравлюсь такая, какая есть. — Снова подступили слезы. На секунду Джеки крепко прижала руки к глазам. — Он постоянно составляет разные списки и планы и непременно сначала выполняет пункт «а» и только потом пункт «б». Он... — Джеки прерывисто вздохнула. — Он из тех людей, которые всегда открывают перед женщиной дверь не потому, что так надо делать и другие это оценят, а потому, что истинный джентльмен. И очень нежный. — Она растроганно улыбнулась. — И маме он бы тоже понравился.

Тогда в чем же проблема, Джеки?

Он пока не готов. Не готов к тому, что мы чувствуем друг к другу. А я не знаю, сколько еще смогу ждать.

Джей Ди наморщил лоб.

—Хочешь, чтобы я дал ему пинка для ускорения?

Джеки засмеялась.