— Не понимаю, почему это происходит со мной.

На третий день я вышел из комнаты и пошел на улицу с твердым намерением убить себя.

Почему депрессию сложно понять?

Она невидима.

Депрессия — это не просто состояние «когда грустно».

«Грустно» — вообще неподходящее в данном случае определение. При упоминании о депрессии я сразу представляю себе что-то вроде спущенной шины, что-то проколотое и статичное. Депрессия без тревожности именно так и ощущается, но депрессия, опутанная ужасом, не похожа на что-либо плоское и бездвижное. (Поэтесса Мелисса Бродер как-то написала в Twitter: «Что за идиот назвал это „депрессией“, а не „летучими мышами, которые живут в моей груди и занимают там слишком много места“?») Когда становится невыносимо тяжело, вы начинаете мечтать о любых других страданиях, например о физической боли, потому что разум безграничен, и его мучения тоже могут быть безграничными.

Депрессия остается загадкой даже для людей, страдающих ей.

Вы можете находиться в депрессии и чувствовать себя счастливым, равно как алкоголик может быть трезвым. У депрессии не всегда есть очевидная причина.

Она может поразить кого угодно: миллионеров, людей с красивыми волосами, счастливых семьянинов, успешных карьеристов; умеющих танцевать чечетку, показывать карточные фокусы и играть на гитаре; людей с незаметными порами; тех, кто ставит счастливые статусы в социальных сетях. Другими словами, всех тех, у кого на первый взгляд нет никаких причин быть несчастными. Депрессия остается загадкой даже для людей, страдающих ей.

Красивый вид

Солнце ослепительно светило. Воздух был наполнен ароматом сосен и моря. Море было совсем близко, прямо под скалой, край которой был всего в нескольких шагах от меня. По моим предположениям, не более чем в 20-ти. Мой план состоял в том, чтобы сделать 21 шаг в том направлении.

«Я хочу умереть».

У моих ног бегала ящерица. Настоящая. Для меня она была чем-то вроде укора судьбы. Дело в том, что ящерицы себя не убивают. Они стремятся выжить любой ценой. Оторви им хвост — и на его месте скоро вырастет новый. Ящерицы не склонны к депрессиям. Они справляются с любыми трудностями, какими бы жестокими ни были условия их обитания. Больше всего на свете я хотел быть той ящерицей.

Даже самый красивый в мире пейзаж не мог заставить меня перестать думать о самоубийстве.

Оставшаяся позади меня вилла была самым чудесным местом из всех, где мне доводилось жить. Перед моим взором простирался самый красивый вид, какой я когда-либо видел: искрящееся Средиземное море, напоминающее бирюзовую скатерть, усыпанную крошечными бриллиантами, окаймленное грубыми известняковыми скалами и практически белоснежными дикими пляжами. Пожалуй, этот вид вписался бы в представление о прекрасном каждого человека. Но даже самый красивый в мире пейзаж не мог заставить меня перестать думать о самоубийстве.

Чуть больше года назад я прочитал множество работ философа Мишеля Фуко для написания магистерской диссертации. Особенно меня впечатлила книга «Безумие и цивилизация», основная идея которой в том, что сумасшествию нужно позволить быть сумасшествием.

Запуганное общество на любого человека, отличающегося от остальных, навешивает ярлык больного. Но депрессия и есть болезнь. Это не просто какая-то безумная мысль, пришедшая в голову. Депрессия не заключается в том, чтобы быть слегка чокнутым, читать Борхеса, слушать группу Captain Beefheart, курить трубку или видеть в галлюцинациях гигантский батончик Mars.

Депрессия — это боль. У меня все было в порядке, а затем совершенно неожиданно жизнь стала ужасной. Мне было плохо. Я был болен. И не важно, была в этом вина общества или науки. Я просто не мог протянуть и секунды.