Ник негромко выругался и переключил передачу. Широкие колеса джипа вгрызались в грунтовую дорогу. Ник ехал в город. В офисе его ждало много работы; мать позвала его на ленч, однако он поехал на стройплощадку в Гардене. Субподрядчики, не ожидавшие его увидеть, были удивлены. Еще больше удивились плотники, когда Ник надел рабочие перчатки, взял в руки строительный пистолет и принялся с ожесточением вгонять гвозди в доски. Они с Луи уже несколько лет не принимали участия в работах на стройке, их деятельность состояла в основном из разъездов между площадками и переговоров с поставщиками и субподрядчиками. Если же Ник не сидел за рулем, не вел переговоры или не делал то и другое одновременно, то продумывал новые деловые проекты. Но после такого дня, какой выпал сегодня, ему хотелось пострелять, хотя бы только гвоздями в доски.

Домой Ник вернулся уже в темноте. Он бросил куртку и ключи от машины на мраморную столешницу в кухне и достал из холодильника бутылку пива. Из комнаты доносился звук телевизора, но Ника это не удивило. Ключи от его дома были у всех членов семьи, да и Софи частенько приходила посмотреть фильм по его телевизору с большим экраном. Ник направился в гостиную: стук его каблуков по деревянному полу гулко отдавался в помещении.

Экран телевизора погас, с бежевого кожаного дивана встал Луи и бросил пульт от телевизора на кофейный столик.

– Тебе надо позвонить матери и сообщить, что ты жив, а не лежишь мертвый в кювете.

Ник сделал большой глоток пива и посмотрел на старшего брата.

– Позвоню.

– Мы оба с полудня пытаемся с тобой связаться. Ты забыл, что собирался прийти на ленч?

– Нет, не забыл, просто передумал и решил съездить в Гарден.

– Почему ты не позвонил?

Потому что не хотел слышать разочарование в голосе матери или ощущать вину, которую она заставила бы его почувствовать.

– Я был занят.

– Почему ты не отвечал на звонки на мобильник?

– Не хотелось.

– Почему, Ник?

– Я сказал почему. И вообще, к чему весь этот разговор? Ты же не сидел и не ждал меня только потому, что я не отвечал на звонки.

Луи нахмурил брови:

– Где ты был?

– Я тебе уже сказал.

– Повтори еще раз.

Ник тоже нахмурился:

– Иди к черту!

– Значит, это правда. То, что говорят все. Что ты трахал Делейни Шоу на столе в ее салоне, на Мэйн-стрит, там, где любой прохожий мог видеть вас в окна.

Губы Ника дрогнули в улыбке, а потом он вдруг расхохотался. Но Луи не видел повода для веселья.

– Черт бы тебя побрал! – рявкнул Луи. – Когда мать сказала, что слышала, будто ты целовался с Делейни в «Хеннеси», я ей посоветовал не верить сплетням. Я сказал, что ты не такой дурак. Ха! Иисусе, Иосиф и Мария, а ты и впрямь дурак!

– Нет. Я не трахал Делейни ни в ее салоне, ни где-нибудь еще.

Луи фыркнул и поскреб шею.

– Может быть, пока и нет, но будешь. Я знаю, ты ее трахнешь и все потеряешь.

Ник поднес ко рту бутылку.

– Ну вот мы и дошли до истинной причины, объясняющей, почему ты здесь. Деньги. Тебе все равно, кого я трахаю, лишь бы это не помешало тебе застроить Силвер-Крик.

– Конечно, а почему нет? Я и правда так сильно этого хочу, что могу ночами не спать, думая о домах стоимостью миллионы долларов и о том, как я потрачу деньги, которые на этом заработаю.