Впрочем, сейчас он знал, что главная битва между ним и милой владелицей интересующего его ранчо еще впереди и состоится она в постели.

Розалин давно так чудесно не проводила время. Джок удовлетворил все ее прихоти: еда, напитки, теплое море и интересный неторопливый разговор. В конце концов, она вылезла из своего гамака и легла в другой – тот, в котором лежал Джок. Они долго лежали рядом, беседуя и наблюдая за заходом солнца. Небо окрасилось в такие яркие краски, что на глаза Розалин навернулись слезы.

Внезапно она поняла: все это время они говорили только о ней, а о Джоке ей так ничего и не удалось узнать. Устроившись поудобнее в его объятиях, она спросила:

– Ты говорил, у тебя было трудное детство. Может, расскажешь, почему?

Он пожал плечами.

– Я вряд ли сообщу тебе что-то новое. Обо всем уже неоднократно писали в прессе.

– Если не хочешь говорить, не надо. Я, например, нечасто рассказываю о смерти своих родителей и брата. – Розалин с трудом сглотнула.

– Нас с Аной никогда не любили в семье Холлистер, – устало сказал Джок. – Да и мы особо теплых чувств ни к кому, кроме друг друга, не питали.

Розалин нахмурилась.

– В этом не виноваты ни твои родственники, ни ты с сестрой. По-моему, только один человек за все в ответе.

– Ну да. Я отлично понимаю: в моем рождении виноват только мой отец, – язвительно произнес Джок.

– Я не уверена, что кто-либо из вас на самом деле это понимает, иначе вы бы так по-глупому не враждовали, – она провела кончиками пальцев по его обнаженной груди. – Каким был твой отец?

Джок взял руку Розалин, поднес к губам и принялся целовать каждый пальчик.

– Он был… порой довольно милым, порой надменным…

– Кого-то мне это напоминает?

Джок хрипло, отрывисто рассмеялся.

– Ты не первая, кто сравнивает меня с ним. Я, в самом деле, похож на него как две капли воды.

– И тебе это не нравится.

Наступило продолжительное молчание, потом Джок тихо заговорил. В его голосе слышалась боль.

– Я ненавижу то, что мы похожи с ним по духу. Он умер в тюрьме, если ты знаешь. В какой-то момент мне казалось: и я так же закончу свои дни.

Розалин приподнялась на локте и с беспокойством посмотрела на него.

– О чем ты? Почему ты можешь закончить так же, как он?

Джок снова долго молчал, прежде чем заговорить:

– В десятилетнем возрасте я узнал, что мой отец живет на две семьи. Я видел о нем репортаж по телевизору. Он позировал перед камерой, обнимая жену и четырех обожаемых детей.

– А раньше ты не знал? – удивленно спросила Розалин. – Твоя мать скрыла это от тебя?

– Она вошла в комнату в тот момент, когда Маккензи рассказывала репортеру о школе. Мы с Маккензи одногодки, и тогда я не мог понять, как такое возможно. Моя мать выключила телевизор, усадила меня рядом с собой и попыталась все объяснить. Однако что она могла мне сказать? Она была любовницей женатого мужчины, и перспектив стать его законной женой у нее не было. – Джок беспокойно и явно неосознанно провел пальцами по своим волосам. – После этого я спутался с уличной бандой. Нас было шестеро, включая меня: Мик, Джоуи, Питер… и пара других парней. Мы решили организовать свой бизнес.

Розалин покачала головой.

– Какое отношение это имело к твоему отцу?

– Я решил доказать, что могу стать таким же успешным бизнесменом, как и он. Какое-то время я пытался подражать ему, – с трудом произнес он. – Прошло много времени, и я стал его точной копией.