– Эту землю ты купил в прошлом году, так, кажется?

– Ну да. В прошлом году у меня появилась возможность ее купить.

Он удивленно приподнял бровь.

– Какое имеет значение время покупки земли?

Розалин покачала головой.

– Никакого. Просто ты зря теряешь время и деньги, у тебя нет ни единого шанса купить мое ранчо.

Джок только пожал плечами.

– Поживем – увидим.

Вошла Клэр, она принесла десерт.

Розалин начинала злиться на спокойную уверенность Джока в том, что рано или поздно она ему уступит. Не сдержавшись, она спросила:

– Объясни мне, Джок, зачем ты скупаешь именно эту часть штата Техас и зачем тебе моя земля, если ты можешь купить участок в любой точке мира?

На глаза Розалин снова упали волосы, и она заправила прядь за ухо, понимая: Джок следит за каждым ее движением.

– С моим ранчо связана какая-то легенда? Ты хочешь стать наследником чего-то, неведомого мне? Расскажи мне, зачем тебе мое ранчо?

Она задала явно неверные вопросы. Взгляд Джока стал холодным и отстраненным.

– Не говори глупостей!

– Только не надо разыгрывать передо мной спектакль и делать вид, будто ты сам ничего не знаешь! – Розалин с трудом сдерживала ярость. – Ты понимаешь, о чем я спрашиваю. Сейчас для тебя самое главное – приобрести эту землю. Я помню: ты всегда получаешь то, что хочешь. Пойми, для меня вопрос продажи ранчо – глубоко личный. – Она наклонилась вперед, ее голос стал прерывистым. – Ранчо – часть меня, мое наследие, земля моих предков, если хочешь!

Джок решительно посмотрел ей в глаза.

– Да уж, видимо, эту сказку семейка Оукли передает из поколения в поколение! Вы просто живете на своей земле, а потом умираете. Завтра о вас никто и не вспомнит, а вот земля останется.

Он надолго умолк, потом язвительно прибавил:

– Это всего лишь несколько акров глины, Рыжик.

– Ты в самом деле так считаешь?

– Я обещал говорить тебе правду, чем и занимаюсь. Полагаю, тебе известно: я – незаконнорожденный. Ты решила, будто меня заинтересует семейная легенда, связанная с твоим ранчо?

– Разве нет? – с сомнением спросила Розалин.

– Представь себе! Сколько лет твоя семья владеет этой землей? Сто, двести? Если бы я хотел возвыситься, то уехал бы в Европу и женился на влиятельной и знатной особе. Это несложно сделать. Когда я ездил в гости к своей сестре в Вердонию, у меня было много возможностей заключить подобный брак. У присутствовавших там дам есть все: прекрасная родословная, громадные состояния, положение в обществе… – В голосе Джока слышалось презрение и горечь. – Однако я не польстился на все это.

– Но ты должен признать: даже если подобные вещи не важны для тебя, они важны для других людей, – заспорила Розалин. – К тому же ты же купил особняк своего отца? Я слышала, как ты обсуждал это с Маккензи. Если ты приобрел Холлистер, а теперь отказываешься его продавать, значит, особняк для тебя значит довольно много?

– Я никогда там не жил и жить не стану!

Какое-то время она ошеломленно молчала.

– Ты не хочешь там жить, но и продавать не желаешь. Почему?

– У меня есть на то причины.

В глазах Джока промелькнула боль, и Розалин поняла: вот оно – запретная информация, его уязвимое место!

– Я понимаю, некоторые люди отождествляют свою собственность с самими собой, – продолжил он. – Однако это не более чем иллюзия. Ты последняя из рода Оукли, Рыжик. Выйдя замуж и нарожав детей, ты сменишь фамилию. Твои дети будут носить фамилию отца.