Затем королева в сопровождении камеристок удалилась в спальню. Едва она скрылась из виду, как фрейлины принялись оживленно болтать и сплетничать, и Лизбет ухватилась за этот шанс. В коридоре царил обычный полумрак. Она скользнула за колонну, подождала, пока голоса не затихнут, и поспешила к лестнице. Стоявший на часах дворцовый страж проводил Лизбет удивленным взглядом, когда она проходила мимо, но не его дело было интересоваться, что она делает одна в этот поздний час.

Егеря и пажи в украшенных шитьем камзолах, зевая, расходились по своим комнатам, усталые после долгого дежурства. Лизбет опасалась наткнуться на одну из старших фрейлин, но ей повезло. Вбежав в холл, она нашла там только Родни, который стоял, поблескивая своими бриллиантовыми пуговицами. Лизбет стремительно подбежала к нему. Она забыла, что следует держать себя в руках, думать о Филлиде, не выдать хранимый в сердце секрет.

— Родни, как я горжусь вами! — вырвалось у нее.

— А я рад, что вы при этом присутствовали, — сказал он, улыбаясь — Но по справедливости вы должны были разделить со мной все почести.

Он взглянул на нее, и Лизбет почувствовала, что он вложил в свои слова какой-то скрытый смысл, которого она не поняла. И тут же, словно вспомнив что-то очень важное, добавил:

— Пойдемте, там снаружи вас кое-кто ждет.

— Снаружи? — изумленно переспросила Лизбет.

Родни кивнул, снял с себя вышитую бархатную накидку с капюшоном и накинул ей на плечи.

— На улице холодно, — сказал он. — Но это ненадолго.

— Но кто там может меня ждать? — недоумевала Лизбет. Если бы не Родни, она ни за что бы не вышла из дворца ночью в своем лучшем платье с драгоценностями на шее и в ушах, рискуя привлечь внимание грабителей.

— Идемте, бояться нечего, — уверил ее Родни.

Лизбет закуталась в теплую накидку и, миновав караульных, вышла вслед за ним из дверей. Во дворе стояли лошади, и среди них даже в тусклом свете фонарей Лизбет узнала каурую кобылу. За растерянным восклицанием последовал изумленный возглас, когда девушка разглядела, кто сидит верхом на лошади. Она бросилась вниз по ступеням, а Филлида спешилась и поспешила к ней навстречу.

— Филлида! Что все это значит? — В голове Лизбет промелькнула мысль, что Филлида и Родни обвенчаны, вот почему они здесь вдвоем. Они приехали из Камфилда вместе, по-другому невозможно объяснить появление Филлиды, и Лизбет почувствовала, как холодеет, но не потому, что ночь была морозной и ясной. Просто она вдруг сразу лишилась сил.

Наклонившись, Филлида поцеловала ее и отвела в сторону, подальше от любопытных ушей конюхов и караульных.

— Я должна была повидаться с тобой, — сказала Филлида, и Лизбет ясно разглядела ее лицо и увидела, что оно лучится счастьем. Всеми силами она постаралась побороть острый приступ ревности и спросила пересохшими губами:

— Вы поженились — ты и Родни?

— Ну, конечно нет, — быстро и весело ответила Филлида. — У меня для тебя большая новость, Лизбет, и она такая чудесная, такая неожиданная, что мне до сих пор в нее трудно поверить.

Лизбет никогда не видела сестру такой оживленной. Филлида говорила взволнованно, на ее обычно бледных щеках цвели розы.

— Ну, рассказывай, — сказала Лизбет. — Рассказывай скорее.

— Родни все устроил! — зашептала Филлида. — Сегодня я уезжаю во Францию. Я еду в Гавр, чтобы поступить там в монастырь Святой Девы Утешительницы.

— В монастырь? — Лизбет не верила своим ушам.

— Да, и это благодаря Родни!

Филлида внезапно смущенно потупилась, и Лизбет догадалась, что Родни устроил не только отъезд во Францию, но также дал ей денег, которые откроют перед ней ворота монастыря.