– Но ведь на мне будет маска, – лукаво улыбнулась графиня.

– Это очень удобно, когда визит должен остаться тайной. Для того, я полагаю, и придуманы маскарады. И никакая маска, дорогая моя, не способна скрыть твоей грации и замечательной фигуры. Что ж, посмотрим, чем все закончится. Будь готова, что на маскараде ты встретишь Соболинского, – предупредил граф.

«Как хорошо, что на мне будут маска и парик! – подумала Александра. – Я буду знать, что Серж там, но он не будет знать, что я на маскараде. Что я вернулась. И я смогу сдержать слово, данное Алексею Николаевичу».

Наконец назначенный день настал. Александра так готовилась к нему, что даже не заметила, как прошел декабрь. Главный ее праздник был впереди. Вечером, накануне шестого января, они с мужем прибыли в Царское Село. Аннета разместила чету Ланиных в доме своего старшего сына, хоть и не свободно, но вполне комфортно. Во дворце же шли последние приготовления к балу.

– Я в списке почетных дам королевы, – с гордостью сказала Аннета. – Вместе с императрицей.

– Какой королевы? – удивленно спросила Александра.

– Королевы Бобины. Маскарад решили сделать по примеру Франции, где есть традиция в Крещение печь пирог и заделывать в него боб. Кому он достанется, тот делается Королем Бобом. Он выбирает Королеву и назначает придворных. Король Бобов нынче граф Вильегорский.

– А королева?

– Россет, кто ж еще? – недовольно сморщилась Аннета. Видно было, что она ревнует к более успешной и заметной при дворе даме.

– Отчего же не Нелидова?

– Нелидова, как и я, в списке почетных дам. Государь всегда соблюдает приличия.

– Но в случае со Смирновой-Россет этого не скажешь, – тут же возразила Александра.

– А ты, ma chére, никак остра на язычок! Те фаворитки, душа моя, которые пристроены, то есть, удачно выданы замуж, общественному мнению уже не опасны. А Нелидова девица, да к тому ж беременна. Теперь уже и заметно. Вот ее и прячут. Что ж, завтра и ты увидишь государя. Я беру тебя под свое покровительство. Танцевать-то умеешь?

Александра улыбнулась. Да вы ей только позвольте, танцевать! Дайте же услышать эту божественную музыку, вальс! Она только теперь поняла, как же соскучилась по балам. А тут не просто бал, а бал-маскарад! Раньше Александре не доводилось на них бывать, для дам Сен-Жерменского предместья, где они с мужем жили в Париже, это считалось недопустимым. Даже королевский двор не мог сравниться строгостью этикета с этим чрезвычайно замкнутым мирком истинных аристократов, славящихся не столько своим богатством, сколько снобизмом. Только на Венецианском карнавале графине Ланиной удалось, наконец, примерить маскарадный костюм, но то было празднество, вынесенное на улицы города, и для молодой женщины, решившей насладиться им сполна, небезопасное. Она окунула в это веселье лишь кончики пальцев, если так можно выразиться, да и то ее руки были в перчатках. Но теперь… Теперь она горела желанием узнать, что же такое бал-маскарад в России, в самом блестящем и светском ее городе, Петербурге.

… В огромную парадную залу с хорами графиня Ланина вошла в необычайном волнении. Кузина Аннета, похоже, решила не отходить от нее ни на шаг. Это покровительство Александру заметно сковывало, она не могла понять, чего хочет от нее знатная родственница. Она отметила, что на груди у Аннеты, с левой стороны, красуется усыпанный бриллиантами портрет императрицы. Это был знак отличия Головиной и особой милости со стороны ее покровительницы.

Официального приглашения у графа Ланина не было, но их беспрепятственно пропустили в покои гофмейстерины.