Будучи знатоком представительниц прекрасного пола, он силился понять, чем она отличается от других женщин разных национальностей, которые вызывали у него восхищение.

В конце концов он решил, что дело не в ее внешности, а во внутреннем содержании. Ему казалось, он даже видит свет, исходящий от нее.

Маркиз смотрел на девушку так пристально и задумчиво, что она смутилась и покраснела.

— Насколько я понял, вы впервые посетили Лукку. Я дам бал в вашу честь или по меньшей мере устрою празднество, чтобы представить вас самым именитым нашим горожанам.

Паола просияла, но тут же вспомнила, что она все еще в трауре.

— Нет-нет! — произнесла она торопливо. — Я вполне довольна своим положением. В Лукке так много интересного! Боюсь, мне удастся осмотреть только половину города, прежде чем я уеду домой.

— А когда это произойдет? — поинтересовался маркиз.

— Не раньше чем через несколько месяцев, — вмешалась графиня. — Паола права. Для нее очень важно узнать историю Лукки, кроме того, она должна кое-что для меня сделать.

— Вы говорите загадками, — возразил маркиз. — Я не могу понять, почему молодая и прекрасная девушка отказывается от бала в свою честь?

Паола, обескураженная проницательностью маркиза, объяснила:

— Конечно, я люблю праздники, но только не сейчас. Прежде мне надо сделать много других дел.

— Каких, например? — спросил маркиз.

— Посмотреть Лукку и ее сокровища.

— Но именно это я вам и предлагаю! Завтра вы посмотрите картинную галерею, которой я очень горжусь.

Паола сжала ладони.

— Убеждена, мне она понравится, и хочу заметить, что картины здесь, в гостиной, просто великолепны! Хотелось бы знать, кто и когда их написал.

— Я буду счастлив рассказать вам об этом! — с готовностью откликнулся маркиз.

Графиня почувствовала, что разговор становится слишком интимным. Паола совершает ошибку, вступая с хозяином дома в более обстоятельную беседу, нежели этого требует необходимость.

— Конечно, сейчас еще рано ложиться спать, — сказала она вставая, — но, полагаю, после этого ужасного случая Паоле следует хорошенько отдохнуть.

— О да, разумеется, — согласился маркиз. — С моей стороны было бы слишком эгоистично удерживать ее здесь.

У Паолы появилось странное ощущение, будто его слова — всего лишь проявление вежливости, и в то же время она чувствовала, что с большим удовольствием осталась бы в гостиной, если б он действительно захотел этого.

Графиня, однако, направилась к выходу. Маркиз открыл перед ней дверь и, когда она пожелала ему спокойной ночи, склонился к ее руке.

— Благодарю вас за прекрасный ужин и за вайе гостеприимство, — сказала она. — Мы с Паолой вам очень признательны.

— Спасибо! Спасибо вам большое, — молвила Паола.

Маркиз взял обеими руками ее руку.

— У меня до сих пор не было возможности поблагодарить вас соответствующим образом, — произнес он, — за то, что вы сделали. Могу только сказать, вы были просто великолепны!

Он говорил совсем тихо.

Графиня в этот момент пересекала холл, направляясь к лестнице.

— Я… я очень рада… рада, что мы спаслись, — прошептала Паола.

— Я выскажу вам свою благодарность в другой раз, — сказал маркиз.

Он все еще держал ее руку и говорил так задумчиво, что его слова казались мыслями вслух.

— Вы так прекрасны, что, боюсь, вы исчезнете, когда настанет утро.