Изменить размер шрифта - +

— Но, насколько я понял, никакие улики и никакие указания на то, что они живы и продолжают совершать преступления, не попадались тебе уже почти два десятка лет. А раз так, не логичнее было бы предположить, что Карл и Флора скончались?

— К черту предположения! Я должен знать! Понимаешь? Знать наверняка! Только тогда я смогу вздохнуть спокойно.

— Допустим, они состарились и отошли от дел. Какая тебе, в конце концов, разница, живы они или умерли?

— Большая! — отрезал Хедли, бросая на своего воспитанника мрачный взгляд.

— О’кей, я понимаю. — Доусон кивнул. — Но этот капитан-ветеран, который, вероятно, был их сыном…

— Никаких «вероятно», — перебил Хедли. — Я знаю, что был.

— Откуда ты можешь это знать?

— Анализ ДНК не врет.

— Но вдруг эксперты ошиблись?..

— Теоретически такое возможно, но практически… — Хедли покачал головой. — Нет, я уверен, что все так и есть.

— Ладно, пусть это их сын…

— Разве тебе не интересно, где он жил после Голденбранча? Что с ним произошло и как он оказался в Огайо?

— Абсолютно неинтересно.

— Почему-то я тебе не верю.

— А напрасно. Какой смысл рыться в его биографии, если, как ты говоришь, мистер Стронг прикончил этого героического морпеха после того, как застукал его со своей женой?

— А мне кажется, что ты не прочь разобраться в этой истории.

— Вот и нет.

— Тогда сделай это для меня.

— Но ведь он же мертв! — воскликнул Доусон. — Мертв, понимаешь?! На этом ниточка обрывается. Так называемая история закончилась.

— Если ты раскопаешь все подробности его жизни, статья может стать самой сенсационной в твоей карьере.

— Как история Карла и Флоры — в твоей?!

Внезапно оба осознали, что почти кричат. Хедли даже бросил настороженный взгляд в сторону двери, опасаясь, что Ева захочет выяснить из-за чего сыр-бор. Доусон подумал о том же, поскольку добавил потише:

— Почему бы тебе самому не отправиться в Саванну? Там ты и узнаешь все подробности, которые так тебя волнуют.

— Потому что, если это сделаю я, Ева со мной разведется, — проворчал Хедли. — Кроме того, я фактически уже бывший фэбээровец. И если появлюсь в суде, то… Буду выглядеть просто жалко, понимаешь? Как полоумный старик, который свихнулся на своей работе и не понимает, что его время давно вышло.

Доусон пригладил рукой волосы и прерывисто вздохнул. Он искренне и глубоко любил крестного и прекрасно знал, насколько важна для него эта история. Хедли хотел поставить в этом деле точку — только так он мог успокоить свои совесть и профессиональное самолюбие, которое, конечно же, было сильно уязвлено тем, что Карл и Флора столько времени оставались неуловимыми, несмотря на все предпринятые им усилия. И все же Хедли просит слишком многого. Командировка в Афганистан далась Доусону слишком тяжело, ввергла его в глубокую депрессию, которая никак не проходила. Даже в лучшие дни, которые теперь выдавались не слишком часто, он чувствовал себя подавленным и разочарованным. Все его журналистские инстинкты погасли, работа не вызывала ничего, кроме отвращения. Меньше всего сейчас ему хотелось ковыряться в истории, которая вызывала у него серьезные сомнения, несмотря на все уверения Хедли. По большому счету, Доусону было совершенно наплевать, являлся ли покойный Джереми Вессон сыном Карла и Флоры или нет.

— Извини, — сказал он негромко. — Но даже если бы Хэрриет не послала меня в Айдахо с идиотским заданием, я бы все равно не поехал в Саванну.

Быстрый переход