— Другие повреждения есть? — деловито спросил доктор.

— Нет, только губа разбита и все.

— Я говорю о вас, — взглянул он на Элис. — Вы что, с мужем подрались?

— Нет. — От такого предположения она вспыхнула. — Я едва знакома с этим человеком…

— Постойте! — вдруг сказал врач, просияв от догадки. Он наклонился и вынул из проволочной корзинки для мусора утреннюю газету. Расправив ее и перелистав несколько страниц, он наконец нашел, что искал. — Недаром, когда вы вошли, ваше лицо мне показалось знакомым!

Две фотографии занимали почти всю полосу. На одном снимке был запечатлен момент удара — Элис с выброшенной вперед рукой и Моррисон с запрокинувшейся назад головой, падающий на ресторанный стол. Вторая фотография изображала поцелуй Сайласа и Элис на улице. Заголовок гласил: «Полный нокаут!»

Статья больше напоминала отчет о соревновании боксеров-тяжеловесов и пестрела словами «хук», «последние секунды боя», «конец первого раунда», «финальный гонг» и тому подобными. В ней подробно обсасывали прежние отношения Элис и Моррисона, но, к счастью, не было ни слова сказано о давней истории в церкви.

Глядя на себя в объятиях Сайласа, на томное выражение своих полуприкрытых глаз, Элис неожиданно испытала прилив непонятного возбуждения.

— Ладно, давайте зафиксируем ваш перелом, — спохватился врач. Он предложил Элис пересесть на край смотровой кушетки и подтянул к себе тележку на колесиках.

— Вы наложите мне гипс? — упавшим голосом спросила Элис.

— Нет, здесь этого не потребуется, — успокоил ее доктор. — В таких случаях мы просто прибинтовываем мизинец к безымянному пальцу.

— Всего лишь? — удивилась Элис. — И как долго я должна буду носить повязку?

— Недели три, — ответил врач, осторожно взяв ее за больную руку. — Вы принимали что-нибудь болеутоляющее?

— Вчера вечером я выпила две таблетки аспирина. Больше у меня ничего не было.

— Вам требуется средство посильнее, — заметил доктор. — Сейчас я сделаю вам обезболивающий укол, а затем выпишу рецепт на анестезирующие таблетки. Только учтите, что, когда пьешь их, нельзя употреблять другие лекарства, а также пить спиртное.

Укол подействовал немедленно, и Элис спокойно наблюдала, как молодой врач бинтует ей руку. Напоследок он наложил еще и пластырь, а затем осторожно вдел кисть в повешенную на шею Элис перевязь.

— Это защитит повязку, а также будет напоминать вам и всем остальным, что вы получили травму. Старайтесь пользоваться этой рукой как можно реже. Чем меньше вы будете ею действовать, тем быстрее срастется кость. А если боль усилится или возникнет еще что-нибудь беспокоящее вас, приходите ко мне.

Элис нахмурилась. В отличие от своего стоика-отца она плохо переносила физическую боль. Вероятно, это качество она унаследовала от матери, которая, по словам отца, всегда была изнеженной и капризной. В свое время она бросила пятилетнюю дочурку и сбежала с музыкальным эксцентриком, которому пришла пора отправляться на гастроли. Таким образом Элис осталась целиком на попечении Альфа Керрингтона. Он так и не женился во второй раз.

— А по какой причине может усилиться боль? — обеспокоенно спросила Элис.

— Обычно это происходит, если повязка наложена слишком туго. Но иногда бывают осложнения, например кость неправильно срастается, и тогда требуется хирургическое вмешательство. Но в вашем случае это маловероятно — по крайней мере до тех пор, пока вы снова не решите кого-нибудь нокаутировать!

Элис оставила без внимания малоудачную шутку врача и принялась поудобнее устраивать руку на перевязи.