Молчание затягивалось, становясь все более неловким. Им следовало бы вежливо беседовать, как подобает светским людям. Неужели нельзя найти какую-то отвлеченную тему? И кроме того, нужно помнить о просьбе Томаса. Сегодня брат снова потребовал украсить елку барона самодельными игрушками. Ларисса не собиралась оставаться здесь до Рождества, поскольку надеялась подыскать другое жилье, но разве можно говорить об этом с Томасом? И на тот случай, если найти подходящий дом не удастся, следовало заранее обратиться к барону.

В конце концов, что тут такого? Вряд ли он откажет. Вот вам и тема! Отчаянно необходимая и вполне безопасная, потому что напряженная тишина действовала ей на нервы.

— Я заметила, что вы еще не поставили елку. Когда вы ее обычно украшаете? — начала она.

— Елку? У меня не бывает елок, — просто ответил он, откидываясь на спинку стула и рассматривая вино на просвет.

Ей следовало бы заранее понять, что такие люди, как он, не уделяют внимания подобным пустякам. Он наверняка предоставлял это своим слугам, а потом любовался плодами их труда.

Поэтому Ларисса уточнила вопрос:

— Я хотела сказать, когда вы приказываете нарядить елку.

— Никогда, — бросил он. Ларисса ошеломленно заморгала.

— Хотите сказать, что у вас вообще не бывает елки?

— А почему вас это так удивляет?

— Потому что… у нас всегда бывала елка. Я думала, что у каждого… не как же вы праздновали Рождество в детстве?

— Никак.

Ларисса вспомнила о том светлом времени, когда каждый сочельник был наполнен ожиданием чуда. Наряжать елку, разворачивать подарки… какая радость! Неужели все это было недоступно барону?

— Вы ведь англичанин, верно?

Винсент рассмеялся, но сама Ларисса не видела тут ничего забавного. Томасу не терпится украсить елку своими любовно сделанными игрушками. И он получит елку, даже если ей придется срубить дерево собственными руками.

— Разумеется, — кивнул он с улыбкой. — Просто до сих пор мне не с кем было праздновать.

— Простите, — покраснела девушка, — не знала, что вы осиротели так рано.

. — Вовсе нет, — хмыкнул он, пожав плечами. — Родители умерли, когда мне исполнилось двадцать.

Ларисса молча уставилась на него. Разве так бывает? Что за странная семейка!

Будь у него жена, наверняка вспомнила бы о елке!

— Почему же вы еще не женаты? — вдруг выпалила она.

Это все вино. Она в жизни не вздумала бы лезть в чужие дела, если бы не выпила залпом целый бокал и уже не принялась за второй. Хоть бы лакей унес злополучную бутылку! Нет, лучше бы стоял поближе, а не торчал столбом на другом конце комнаты!

Однако барон не оскорбился. И даже вежливо ответил:

— Мне предстоит еще найти вескую причину для столь серьезного шага.

Ей следовало бы извиниться за столь неуместный вопрос, но Лариса уже не могла остановиться:

— Но вам нужно передать кому-то титул.

— Отцовский титул. Я презирал отца, к чему мне сохранять его наследие?

— Вы неоправданно суровы. Но может, это всего лишь видимость?

— Верно. Ненависть живет всего несколько лет, а потом сменяется безразличием.

— Вы это серьезно? До сих пор я не знала никого, кто не любил бы родителей, — с неподдельным изумлением протянула Ларисса.

— Просто вы вели жизнь уединенную и встречали не так уж много посторонних людей. Бьюсь об заклад, у всех ваших знакомых бывают елки на Рождество.