Ее любовь к Грифу позволила ей сохранить здравомыслие в дальнейшем. Она никогда не любила Стивена, не любила с самого начала, и поэтому ей надо было за что-то уцепиться, когда под его внешней благообразной оболочкой обнаружилось настоящее безумие.

Все началось с ребенка, маленького мальчика, который потихоньку вошел в спальню в тот вечер и встал, робко глядя на нее. Она удивленно повернулась к нему, но мальчик молчал, и Тесс потребовалось некоторое время, чтобы обрести голос, прежде чем она, слегка улыбнувшись, сказала:

– Привет. Ты кто?

Он приложил палец к губам и ничего не ответил. Тогда Тесс озадаченно посмотрела на его белое просторное одеяние, а потом заглянула в большие серые глаза.

– Ты потерялся?

Мальчик колебался какое-то мгновение, затем покачал головой.

– Как тебя зовут? – спросила Тесс.

– Сэмми, мэм.

Его слова сопровождались боязливым морганием, словно ребенок ожидал наказания за то, что осмелился заговорить. Тесс снова улыбнулась, ободряя его, но ответной улыбки не последовало.

– Где твоя мама, Сэмми? Наверное, в этот поздний час она ждет тебя, чтобы уложить в постель.

Тесс решила, что, должно быть, мальчик является ребенком какой-нибудь служанки и, убежав от матери, он отважился на небольшое ночное приключение. Прибыв в Ашленд днем, она еще не успела познакомиться со слугами.

Тесс протянула руку к шнуру звонка, чтобы вызвать служанку, и это движение заставило мальчика сдвинуться с места. При этом один рукав его рубашки немного задрался кверху, обнажив глубокую красную полосу на запястье.

Тесс нахмурилась; она сразу догадалась, что у малыша сильное воспаление кожи.

– Сэмми, – мягко сказала она, стараясь не испугать ребенка, – ты, кажется, повредил руку.

Он настороженно смотрел на нее.

– Подойди сюда.

Мальчик осторожно двинулся в ее сторону. Когда он приблизился, Тесс взяла его руку и почувствовала, как он весь напрягся от этого прикосновения.

– Я не причиню тебе вреда, – пообещала она. – Позволь мне только осмотреть твою рану. О Боже, Сэмми, как ты ухитрился так покалечить себя?

Малыш склонил светловолосую голову и посмотрел на свое запястье так, будто был озадачен не меньше, чем она. Казалось, он хотел что-то сказать, но в следующее мгновение его глаза расширились и он испуганно уставился в зеркало позади нее.

Тесс невольно проследила за его взглядом и, с трудом подавив крик, застыла, словно статуя.

Позади нее в зеркале виднелось отражение мужчины. Пока ее пальцы сжимали руку Сэмми, она не отрываясь смотрела на привидение в черном. Один лишь белый капюшон выделялся в полумраке, напоминая череп. На мгновение Тесс охватил ужас: она не могла ни шевелиться, ни думать, лишь протянула руку к шнуру звонка и начала исступленно дергать его; нона ее вызовы так никто и не откликался, хотя снизу доносился жуткий трезвон.

Тесс продолжала дергать шнур, надеясь, что пришелец исчезнет при виде поднятой тревоги, но он не исчезал и продолжал стоять, наблюдая за ней.

Наконец Тесс перестала дергать шнур и, повернувшись, прикрыла собой Сэмми.

– Что вам здесь надо? – резко спросила она. – Немедленно уходите отсюда.

Вдруг ей показалось, что в глазах, не мигая смотревших на нее сквозь прорези капюшона, появилась угроза.

Нащупав позади себя туалетный столик, Тесс выдвинула ящик.

– У меня есть пистолет, – солгала она, – и я знаю, как им пользоваться.

Призрак сделал шаг вперед, и сердце Тесс сжалось от страха.

– Не приближайтесь! – Она сжала в руке щетку для волос и выставила ее вперед так, чтобы ручка выпирала из-под тонкого материала ночного халата. – Я буду стрелять!

– Мальчик, – прошептал призрак, – подойди сюда.