Даньелл помолчала, прежде чем ответить:

— Вроде меня? Что ж, не все могут быть спасены любовью. Мы оба это понимаем. И вообще, нас не всегда спасает именно любимый человек. Некоторые счастливчики любят играть в футбол!.. Когда-то давно я любила Декстера Льюиса. Сейчас я никого не люблю. Долгие годы я никого не любила по-настоящему. Поэтому я не могу сделать того, что ты только что сделал. И поэтому возвращаюсь к Декстеру: я хочу снова окунуться в тот восхитительный вечер. Не хочется упустить ни единой минуты. Вот что творит любовь — она заставляет обостренно воспринимать все даже самые незначительные события повседневной жизни… А еще она открывает человеку многое о нем, чего он раньше совсем о себе не знал, — как хорошее, так и плохое. И эти знания расширяют границы мира. Это не всегда к добру, но без этого все вообще теряет смысл. — Она снова взяла его за руку. — Не знаю, Бен, что с нами теперь будет, но смотрю на это оптимистично, правда.

Она подалась вперед и поцеловала его в щеку. Затем направилась к своему дому. Он провожал ее взглядом.

Всю дорогу до подъезда Даньелл сопровождал один из псов Лоцмана. А почему нет? Делать ему больше было нечего. Он проголодался, но в число тех, кто шел домой к Бену, не попал. Пес надеялся, что эта женщина даст ему чего-нибудь поесть, когда они окажутся у нее в квартире. Ему было невдомек, что он вот-вот попадет в китайский ресторан под названием «Лотосовый сад», откуда никогда не вернется.

Когда Даньелл ушла, Фатер подошла к Бену и встала перед ним. Она положила ему руки на плечи.

— По-моему, ты победил.

Он придвинулся к ней ближе. Они чувствовали тепло друг друга. Он нежно коснулся ладонью ее щеки.

— Если и так, то только благодаря тебе и Лоцману. Будь я один, они бы меня живым не выпустили. Я был обречен.

Она сняла его руку со своей щеки и поцеловала ему ладонь.

— Не знаю, что теперь делать, Бен. Не знаю, что говорить. Я хочу одного — пойти домой. Пойти домой и дождаться пончиков на завтрак.

— Пончиков? — переспросил он с улыбкой.

— Да, в постели с тобой и с Лоцманом; может быть, под одеялом. Мы все вместе, укрывшись одеялом, будем есть пончики из коробки персикового цвета. Это должна быть именно такая коробка.

— Ладно.

— Вот и хорошо.

Она снова поцеловала ему руку. Он прижался лбом к ее лбу.

Заиграла музыка. На этот раз это была быстрая зажигательная мелодия румынских цыган. Fanfare Ciocarlia — одна из любимых групп Бена и Фатер. Кто-то снова включил радио в синем автомобиле. Машина подпрыгивала из-за того, что пассажиры сидя танцевали «Asfalt Tango».

— Я только что понял, что у меня дома мало продуктов. Придется сначала зайти в супермаркет и кое-что купить, — сказал Бен Фатер и Стэнли, когда они были в нескольких футах от трясущейся машины.

Ему нравилась эта музыка. Когда Фатер съехала, он намеренно не слушал этот диск. Тот лишь напомнил бы ему о славных временах вместе с ней. Бен понимал, что если бы он услышал его в одиночестве, то у него от невыносимой тоски подкосились бы колени.

— Давай мы пойдем в супермаркет вместе с тобой. Поможем с покупками, — предложил Стэнли, а потом быстро глянул на Фатер, чтобы увидеть, согласна ли та.

— Так ты тоже хочешь пойти ко мне домой?

— Конечно хочу, если ты не будешь возражать. Я же впервые вижу, чтобы происходило нечто подобное: переговоры, которые человек проводит с самим собой. Я не хочу пропустить это эпохальное историческое событие.

Бен словно бы к чему-то прислушался. Потом он как можно тактичнее сказал Ангелу:

— Лин говорит, что не хочет тебя видеть на переговорах.