На следующий день, собрав все запасы храбрости, Мег сказала за завтраком:

— Насчет вчерашней ночи… Это было ошибкой. — Но встретиться с Николасом взглядом ей все-таки смелости не хватило. Она уставилась в свою тарелку. — Это не должно было случиться, и я не…

— Совершенно с вами согласен, — перебил Николас напряженным голосом.

Он склонился над столом, и Мег заметила, как в лучах солнца поблескивают волоски у него на предплечье. На миг у нее возникло нелепейшее желание погладить их, и она поспешно отвела взгляд, со смущением отметив, что сердце забилось чаще.

Об инциденте в спальне ни один из них не сказал больше ни слова, и Мег решила, что оно и к лучшему. А еще лучше, сказала она себе, что Николас ни словом, ни жестом не намекнул, что хотел бы повторить этот опыт. Однако с тех пор Мег взяла за правило не заходить в кухню, когда там был Николас, и, по-видимому, он решил для себя то же самое.

Этим утром Мег встала раньше обычного и поэтому перед завтраком вывела Джека на короткую прогулку. Вернувшись, Мег зашла в кухню и застала там Николаса, колдующего над кофеваркой. Он был в махровом халате, непричесан, небрит. Осознание факта, что Николас только что встал с постели и что под халатом на нем скорее всего ничего нет, возымело на Мег какое-то странное эмоциональное воздействие. Она не догадывалась, что выражение лица выдает ее, пока Николас, потирая небритый подбородок, не сказал с сожалением:

— Да, мне нужно побриться, но я работал допоздна и вот проспал.

— Наверное, будь вы женаты, вы бы побрились на ночь, — не подумав, брякнула Мег, но, осознав, что говорит, поспешно умолкла.

Однако было поздно. Николас многозначительно усмехнулся и подхватил:

— Да, и на ночь, и утром тоже.

Его взгляд задержался на губах Мег и снова вернулся к глазам, как будто он хотел насладиться растерянностью, которая читалась в ее взгляде. Николас не понимал, почему рядом с Мег не мог удержаться, чтобы лишний раз не подчеркнуть свое мужское начало и не понаблюдать за ее реакцией на сексуальную провокацию.

Мег не выдержала и хрипло взмолилась:

— Не смотрите на меня так!

— Как? — поддразнил Николас, нарочито медленно скользя взглядом по ее телу.

Интересно, что она сделает, если я к ней подойду и снова обниму, как тогда, в спальне? — подумал он. Если я ее поцелую? И сам себе ответил: наверное, пожалуется, что моя щетина царапает кожу. Чтобы не поддаться искушению, он отвернулся и пошел к двери. Тогда-то Мег и услышала, как он сердито зовет Джека.

— Что случилось? — спросила она.

Мег вышла за Николасом в коридор и остановилась, увидев разорванную в клочья газету.

— О!

— Вот именно, «о!», — мрачно согласился он. Мег немедленно встала на защиту пса.

— Но это всего лишь газета! Дайте мне две минуты, и я принесу вам новую.

— Дело не в этом, — по-прежнему мрачно возразил Николас. — Не думайте, будто я не понимаю, почему вы готовы костьми лечь, только чтобы Джек остался в этом доме. В конце концов, именно вы уговорили мою тетю взять его.

— Ничего подобного! — немедленно вспылила Мег.

— Нет? А со слов тетушки Летти я понял, что дело обстоит именно так, — парировал Николас. — Она утверждает, что должна благодарить за Джека вас.

— Но это просто…

Мег хотела объяснить, что лишь косвенно причастна к этому делу: просто в ее дежурство прежняя хозяйка Джека уговорила миссис Хортроп взять сеттера, да и то она, Мег, при этом не присутствовала. Но у Николаса не было настроения выслушивать ее объяснения, и он холодно перебил:

— Как профессионалу вам следовало хорошенько подумать, прежде чем навязать пожилой женщине совершенно не подходящее для нее животное.