— Что сломала мою гребаную жизнь?

— Именно.

Все снова дружно расхохотались — все, кроме подружки Катрины. Только троим было известно, что Джек просил Катрину сообщить название этого альбома, когда она захватила Тео в заложники.

— Так и быть, — сказал Тео. — Но только если пообещаешь, что не сделаешь ее песней всей своей жизни.

— Один раз.

— А что потом?

— Кто его знает.

— Замечательная вещь, правда? Если хочешь знать мое мнение, это единственный способ понять, что ты все еще жив.

— Что? — Джек не понял, о чем говорит Тео.

— Никогда не знаешь наверняка, вот что. Ведь я прав, а? — спросил Тео и подмигнул. Потом взял свой саксофон и взбежал на сцену.

Джек все еще недоумевал. Но вот Тео занял место в центре и поднес к губам саксофон. И выдал высокую ноту, достойную самого Кенни Дж. Потом многозначительно покосился на Катрину, роскошную женщину, не сводившую с него влюбленных глаз. И в этот момент Джека, что называется, осенило. Он понял значение загадочных слов друга.

Джек улыбнулся и подумал: «Ты совершенно прав, дружище. Никогда не знаешь наверняка».