— Ну что, и это не прояснило тебе мозги? — шипит Ральф.

Я опять качаю головой, будто лишился от потрясения дара речи.

— Я помогу тебе, старина: ты состоишь в пятнадцатом отделе.

Я повторяю число, морща лоб. А мой непосредственный начальник обращает ледяной взор на русского, который продолжает говорить, возбуждаясь все сильнее:

— Только однажды я столкнулся с чем-то подобным, что было выше моего понимания, — когда ставил в Ленинградском университете опыты по активной идентификации: под гипнозом заставлял студентов художественного училища с самыми средними способностями отождествлять себя с Микеланджело. Пребывая в трансе, они рисовали в его манере, но я обнаружил, что заложенный таким образом творческий потенциал развивался у них в нормальном состоянии. То есть они становились талантливее, работая уже в собственной стилистике…

— Что такое пятнадцатый отдел?

— Твоя семья, Стив. Секретная служба — настолько секретная, что даже сам президент не знает о ее существовании. Ради его же собственной безопасности. Чтобы он мог оставаться в стороне от нашей грязной работы. Умора, правда? Что-то ты не смеешься. Ну конечно, ты не можешь оценить всю иронию…

Лично я не вижу тут ничего нового. Главы государств то и дело погибают от рук собственных секретных служб. На этот раз обвинят фанатиков-антиглобалистов, которых во Франции пруд пруди, повесили же убийство сенатора Джексона на мафию.

— Это значит, Стивен, — не унимается русский, — что уверенная рука и видение мира, которые обрели эти студенты под гипнотическим влиянием гения живописи, отпечатались на их собственной личности после выхода из транса! То же самое случилось с вами, но на таком уровне, какого я никогда и не помышлял достичь…

— Да плевать нам на это, — перебивает его Ральф.

— Вам — возможно. А я не только фабрикую прикрытие вашим машинам для убийства — благодаря мне человек смог полностью изменить свой внутренний мир!

— Идите выпейте кофе, Нетски.

Нет, он не хочет кофе, он хочет во что бы то ни стало понять, как простое пополнение банка данных памяти могло, без какого-либо вмешательства извне, породить виртуальную самостоятельную личность… Хлоп! Он падает ничком с дыркой в голове.

— Заколебали эти умники. Хрен с ним, с пониманием, Стивен, надо убрать за собой, это дело не терпит отлагательств.

Я начинаю мелко и очень убедительно дрожать, пока он излагает программу: вилла сгорит вместе с нашими трупами, Паскаль займется моей подружкой-таксисткой, и к завтрашнему утру все будет в порядке.

— Так что молись, старина, если веришь в Бога своим умишком Мартина Харриса.

Я жалобно скулю: «За что? Почему?», а он уже взводит курок.

— Если бы ты знал, какой ты везунчик, Стивен… И сколько головной боли ты нам доставил после того, как тебя сняли с задания.

— Какого задания?

Он вздыхает и обводит дулом контуры моего лица.

— Ты повредил руку, тебя спрятали здесь и готовили на замену другого снайпера, ты струхнул и смылся, тебя догнали на грузовике, столкнули в Сену… Думали, ты утонул, не вышло, ладно, вроде ты в коме и не опасен… И вдруг ты являешься в квартиру, как к себе домой, скандалишь, будоражишь соседей… Ликвидировать тебя сразу было невозможно. Дальше — больше: ты суешься в полицию, в посольство, нанимаешь частного детектива, всеми средствами пытаешься разоблачить того, кто занял твое место… Конечно, он выглядел не так достоверно: у Нетски было всего шесть дней…

Севшим голосом я спрашиваю, к чему все это.

— Что к чему? Состряпали ботаника? Эта идея пришла тебе в голову, когда ты нашел в интернете объявление о сдаче квартиры.