– Нет, моя любовь не была нужна тогда, как я понимаю, сиера. А сейчас и подавно, никому не нужна. Мне не за что прощать вас, это не ваша вина. Я был слеп из-за своей любви. А теперь она умерла и забрала с собой, все мои чувства. Простите меня еще раз, сиера Лельвил, за то... За все!

Он встал, тяжело опираясь на ладони, а потом удалился, по дороге натолкнувшись на Эсиара, стоявшего в дверях пищеблока, широко расставив ноги, и с мрачным выражением лица наблюдающего за нами троими. Ас тоже встал, провожая друга взглядом, а я, столкнувшись с холодными глазами командора, сжалась. Показалось, он меня за что-то осуждает. Хотя вопрос "за что?" я ему задать так и не смогла.

Я с трудом дождалась вечера и последнего члена экипажа, который закончив свой поздний ужин, ушел в очередную смену. Несмотря на предполагаемый поздний час, отдыхать ушли только те, у кого сейчас перерыв между сменами, остальные в авральном режиме работали, не покладая рук и ног. Сновали мимо по коридорам роботы-ремонтники и уборщики, хотя многих из них отключили для экономии энергии, и эта суета уже даже успокаивала.

За неделю я привыкла к доргарам, кораблю, рабочей суете. Меня не раздражала моя работа, хоть и не соответствующая моему положению, и я не считала, что она унижает мое достоинство. Она приносила моральное удовлетворение и чувство причастности.

На плечи легли чьи-то тяжелые большие ладони, заставив меня вздрогнуть и резко повернуться. Хвала вселенной, пояса на мне не было, хотя я часто бегала проверять его наличие и неприкосновенность в каюту. Именно из-за этого снова стала легкой и подвижной. Развернувшись, уткнулась в широкую грудь в синем офицерском мундире, запрокинув голову, уставилась в темное от усталости лицо командора Танга, с черными кругами под глазами. Если остальные отдыхали, то себе подобной роскоши он не позволял, торопился везде и все успеть, чтобы, наконец, выбраться с этой дикой опасной планеты.

Я так и застыла, упираясь ладонями ему в грудь и пытливо, но неуверенно всматриваясь в его уставшие синие глаза, которые сейчас горели странным лихорадочным огнем. Одна его ладонь так и осталась на моем плече, а второй он устало потер темную трехдневную щетину, а потом попытался пригладить короткий ежик черных волос на затылке. Все еще приглаживая волосы, немного сжал мое предплечье и мягко поинтересовался:

– Сильно устала?

У меня от его присутствия рядом, пропал голос. Поэтому лишь отрицательно мотнула головой, продолжая внимательно смотреть на него, поглощая его образ, сохраняя в памяти. С каждым днем расставание приближалось, и мне становилось больно и обидно.

– А может, ты меня покормишь тогда? – мягкий, заметно усталый голос потрясающего мужчины, вызвал желание немедленно двигаться, чтобы исполнить его просьбу. Позаботится о нем.

– Да, конечно, я сейчас, – легко кивнула головой и, отступив на шаг, кинулась суетливо накрывать на стол.

Он смерил меня долгим задумчивым взглядом, прошел к столу и сел. Я не успела разобрать выражение его глаз, но как только закончила суетиться возле него, он поймал меня за руку и тихо попросил:

– Может, посидишь со мной немного? – Снова впадаю в секундный ступор, а потом неуверенно киваю и устраиваюсь напротив, с присущим принцессе достоинством, складывая руки на коленях и выпрямляя спину. И снова его усталый голос. – А ты не хочешь? А то мне неудобно...

– Нет, спасибо, я уже поужинала, но с удовольствием посижу с вами.

Он приступил к еде, а я наслаждалась, украдкой наблюдая как он ест, аккуратно держа вилку, как губы обхватывают кусочек мяса, скользя по вилке... Как двигаются мощные челюсти... Он поднял глаза и в упор посмотрел, поймав мой любопытный взгляд.

– Вы когда-нибудь любили... мужчину?

Я даже рот приоткрыла от изумления.