Ага, ждут, когда я сниму надири. Очередного представления ждут...

Эриас хмурился все сильнее, окидывая взглядом замерший в ожидании экипаж, властно притянул меня, приподнял подбородок и впился в мой рот очень собственническим поцелуем. Я, снова почувствовав его вкус и жар, поплыла, повиснув на нем, забыла обо всех, пока до меня не донесся оглушительный рев и громкие поздравления. Уткнувшись в грудь теперь уже законного мужа, боялась посмотреть на народ, который смеялся и подшучивал над нами. Кто-то уже настойчиво требовал снять надири и показать личико жены командора. Эрнас слегка нахмурился и потемнел лицом, а потом, подхватив меня на руки, понес прочь из рубки не обращая внимания на раненную ногу.

Оказавшись в каюте Танга, скользнула с его рук и замерла напротив. Он смотрел пристально, без улыбки, но в его глазах начинал разгораться странный пожар, черты лица заострились, а полные губы сжались в тонкую линию, как будто он усилием воли сдерживает себя от чего-то. Заволновавшись, до дрожи в коленях испытывая новый страх от того, что сейчас должно произойти, ведь я тайно мечтала об этом, рисовала в своем воображении. Присела на кровать, сложив руки на коленях. Эриас тоже подошел, замерев прямо передо мной, нависая своим крупным телом. Кончиками пальцев на руках коснулась плотной ткани его форменных синих брюк, но не смогла прочувствовать ее на ощупь, надири мешало. Зато взглядом пропутешествовала уже в который раз по его ботинкам, длинным мощным ногам, обтянутым тканью, полам кителя до середины бедра, скользнув взглядом выше, достигла широкого ремня, на котором крепился боевой нож в чехле и бластер с другой стороны, который он сейчас медленно отстегнул и положил на подставку в изголовье кровати. Пока он наклонялся, я снова восхитилась, как тугие мышцы перекатываются под тканью. Затем за бластером последовал ремень, а в следующий момент Эриас сел рядом со мной, заглядывая в глаза. Я затрепетала от возбуждения и предвкушения. Нестерпимо хотелось увидеть его довольную улыбку на лице, после того, как избавлюсь от надири. Ведь моя семья все время твердила, что я красива, и даже бесподобная Лиси, оказывается, завидовала.

Нежно провел по моей щеке большой ладонью, лаская, медленно спускаясь к фиксатору на груди. Я уже дрожала от желания, а он в этот момент нажал на замок. Никакого эффекта.

– Что-то не то? Как его убрать? – заданный непривычно хриплым голосом вопрос и удивленный взгляд, немного привели меня в чувство. Я усмехнулась и мысленно дезактивировала надири.

– Теперь все правильно! – я тоже прохрипела в ответ.

Заворожено смотрела, как надири, словно специально дразня нас обоих, медленно открывая сантиметр за сантиметром, поползло с моих конечностей, черной лужицей собираясь в фиксатор.

Синие глаза Эриаса вспыхнули восторгом, когда он увидел белоснежную кожу на моих руках, тонкие запястья, изящный изгиб шеи и полукружья груди в декольте, а затем горячий восхищенный взгляд застыл на полностью открывшихся лице и волосах. Раздавшийся в тишине сигнал известил, что фиксатор полностью дезактивировал надири, и теперь я абсолютно открыта ему, на мне лишь легкое платье и тончайшее нижнее белье.

Я улыбнулась и заглянула в глаза Эриасу, ожидая увидеть восторг, а увидела... мрачную убийственную холодность недовольства. Неосознанно подняла руки, снимая заколки-магниты с волос, и мои золотые косы скользнули вниз, падая привычной тяжестью на колени. В приглушенном искусственном свете они таинственно поблескивали, но это только усилило мрачность и непонятное недовольство на лице мужа. У меня глаза округлились, когда он, продолжая рассматривать меня, рукой пошарил у себя на поясе, а потом, будто вспомнив что-то, дотянулся до подставки и сгреб к себе бластер. Ужас прошил мою грудь, и я рванула в сторону.