|
Мы и этих-то с трудом отыскали. С окончания войны прошло шестьдесят три года. Подавляющее большинство ветеранов умерло. А те, кто жив, в основном мало принимали участия в боевых действиях. Тыловики, снабженцы, вспомогательные службы. Они не подходят по определению.
– Да, отыскать живых ветеранов, имеющих опыт боевых действий, сложно, – вздохнул главврач. – Ну где там кофе? Лянерс пошел на кухню. Главврач преследовал за ним. – Заезд прошел спокойно, – высыпая из кофемолки в джезву перемолотые зерна, говорил Лянерс. – Охрана выставлена. Продовольствие, медикаменты, оборудование на месте. Организационную часть мы выполнили. Теперь ваш черед. – Утром начнем, – отозвался главврач. – Каково состояние пациентов? – По-разному. Большинство на пороге кризиса. Лянерс подождал, пока кофе сварится, ловко перелил его в чашку. Вопросительно глянул на врача. – Две ложки, – ответил тот на немой вопрос. – А сливки? – Благодарю, не надо. Я привык так. – Может, коньяк? – Не стоит. Мне нравится чистый кофе. – Ну и я еще одну, за компанию. Не возражаете? Главврач усмехнулся. – Это вы меня как врача спрашиваете?… Как врач не возражаю, ваш организм стерпит и не такое. А как гость рекомендую – одному пить как-то… Лянерс дотянулся до пульта и включил музыкальный центр. Зазвучала иностранная музыка. – Как себя чувствует Титов? – спросил Лянерс. – Плох. Михаил говорит, что тот лег умирать. – Настолько далеко зашло? – Еще сутки, и он бы умер. Мы вытащили его буквально в последнюю минуту. Девяносто два года, два ранения, одно тяжелое. Нервная работа, усталость. Как еще дотянул до такого возраста! – Ну, это уже отдельный вопрос. С ним видимо будет трудно… – Да нет, – главврач сделал острожный глоток и одобрительно покивал, кофе был замечательный. Быстро Лянерс научился его готовить. – Он отстанет от графика только вначале, а потом наверстает. – Надеюсь. Вопросов ветераны много задавали? – Сегодня нет. Вопросы будут потом. И чем дальше, тем больше. Главврач поднял чашку, вдохнул, ловя аромат напитка, и сделал еще один глоток. – Надо подумать, когда мы им все расскажем. Лянерс смотрел на черно-коричневую шапку пены. Не поднимая взгляда, глухо сказал: – Придет срок, расскажем. Сперва пусть на ноги встанут. А то сердце не выдержит. Главврач вновь поднял чашку. Да, кофе замечательный… 4 Он проснулся внезапно, рывком. Открыл глаза и пару минут лежал, соображая, где находится. Чужая комната, незнакомая обстановка… Потом вспомнил. И изрядно удивился. Вчера думал, что это его последняя ночь. Так паршиво было, так все болело, что смерть выглядела избавлением от мук. «Видимо, запасец остался, не все израсходовал, – без особой радости подумал Титов. – Поскриплю маленько…» Новый день, новая боль и новые мучения. |
