Полковник не мог знать, что начальник Генерального штаба послал директиву войскам трех фронтов - трех богатырей, защищавших эти ворота, предупреждавшую их о решающем наступлении вермахта, Ставка Верховного главнокомандующего приказала этим войскам организовать разведку всех видов и ускорить оборудование оборонительных полос, чтобы в первую голову прикрыть направления на Ржев, Вязьму, Брянск, Курск. И Харьков. Именно этот город владел теперь всеми помыслами офицера Генштаба полковника Маринова.

Впереди - наспех сколоченный шлагбаум у перекрестка. Группа бойцов роет окопы за кюветом. Завидев автоколонну, они втыкают лопаты в землю, берутся за винтовки,

У полосатого шлагбаума стоит невысокий командир в торчащей колом, темной от дождя плащ-палатке, Виднеются петлицы с лейтенантскими "кубарями" на вылинявшем воротнике. Он поправляет на груди автомат ППД, поднимает руку.

Визжат тормоза. Колонна резко останавливается. Лейтенант подходит к "эмке". Теперь видно, что он совсем молод, ему нет и двадцати пяти. Брови сдвинуты, мокрое от дождя лицо сурово, палец на спусковом крючке.

Полковник распахивает переднюю дверцу "эмки". Она жалобно скрипит в настороженной тишине. Лейтенант козыряет, буравя глазами полковника, говорит простуженным юношеским баском:

- Контрольно-пропускной пункт. Ваши документы!

Взгляд лейтенанта скользит по полковничьим "шпалам". Полковник светло-рус, моложав, лет сорока, не больше. Лицо открытое, со славянскими скулами, симпатичное, вроде русское лицо... На заднем сиденье сидит с отсутствующим видом, задумавшись, рассеянного вида подполковник лет тридцати пяти, Чернявый, широколицый, на фрица вовсе не похож...

Из опустившегося бокового стекла вдруг высовывается дуло нагана. За наганом - напряженное лицо водителя, совсем еще мальчишки.

- Пропускай давай! Разуй глаза-то! Ослеп, не видишь, кто едет, что ли?!

- Не горячись, Ваня! - мягко осаживает его полковник. Он, как и лейтенант, преградивший путь колонне, тоже держит руку на автомате, на таком же ППД.

- Убери, паренек, свою пушку! - строго командует лейтенант водителю. Ваши документы, товарищ полковник!

- Покажите сначала свои! - твердо отвечает полковник. - Что за люди?

Приглушенный лязг стали заставляет лейтенанта резко вскинуть голову даже брызги с капюшона полетели. В кузове ближайшего к "эмке" открытого грузовика поднялись с винтовками в руках сидевшие под брезентом командиры и бойцы. Один из них - весьма воинственного вида грузин с усиками - поставил сошками на крышу кабины "ручник" РПД.

- Еще раз предупреждаю, - сдерживая гнев и волнение, произносит лейтенант. - Уберите оружие! Зайченко!

С бугра на опушке рощицы, почти вплотную подступавшей к кювету, доносится спокойный с юморком голос:

- Есть Зайченко! А як же! Полный диск зарядил бронебойно-зажигательными. Зайченко трепаться не любит!

И полковник видит: из кустиков торчит пламегаситель пулемета.

Зайченко - здоровенный рябой парень с круглым, как шар, лицом ухмыляется. Его второй номер - вылитая его копия, но меньшего калибра подбрасывает в ладони гранату РГД с оборонительным чехлом. Вид многозначительный.

- Видели мы такие игрушки! - кипятится Ваня. - У нас и почище имеются! И втрое больше нас!

- Отставить разговоры! - обрывает его полковник, протягивая лейтенанту документы - командировочное предписание и удостоверение личности. - Вот бумаги. Прошу не задерживать. Выполняем особое задание Ставки.

Глухой рокот канонады за полями, за перелесками становится слышнее. Едва заметная дрожь током проходит по земле, разливается в воздухе.

Маринов успел как следует разглядеть опытным глазом лейтенанта и его людей.