|
С детства Ашаваки был приучен наблюдать, и когда он увидел плывущее по воде мимо него маленькое облачко мути, то понял — неподалеку, выше по течению, что-то подняло эту муть. Когда он посмотрел в ту сторону, ему показалось, что он заметил отблеск солнца на гнедом боку. Еще Ашаваки показалось, что он видел мелькнувшую на воде тень, но в этом он не был уверен. Он ни словом не обмолвился о своих наблюдениях с остальными: если тут был шанс совершить подвиг, он хотел сохранить этот шанс для себя, а если здесь крылась возможность украсть лошадь, он хотел быть первым.
В его представлении лошади означали богатство, потому что индейца ценили по количеству лошадей, которыми он владел. Подвиги давали возможность покрасоваться перед девушками, похвастаться у костра. Ашаваки был хорошим воином, доказавшим это уже множество раз, но он был воином, предпочитавшим действовать в одиночку. И теперь под первым же удобным предлогом он оставил свою группу и вернулся назад. Следы он отыскал достаточно быстро, однако они озадачили Ашаваки. Следы копыт лошади были большими, зато следы людей — двоих людей — очень маленькими. Дети? Одни? Эту мысль он отбросил, как маловероятную… Маленький Народец? Ашаваки почувствовал дрожь суеверного страха. Далекие предки оставили после себя предания о Маленьком Народце, и с ними он не хотел иметь никакого дела. Однако легенды гласили, что Маленький Народец давно исчез, уйдя в щель в горе — далеко на севере, в отрогах Биг-Хорна. Из следов двух человек, которые нашел Ашаваки, меньшие по размеру встречались реже. След лошади привел его в восторг. Шаг был длинный и ровный, шаг крупной лошади, способной час за часом бежать, не сбавляя темпа. Ашаваки хотел обладать этой лошадью, невзирая на Маленький Народец. Но вскоре он уверился, что следы эти не принадлежат людям Маленького Народца. Это были дети бледнолицых, и они были одни. Они редко разводили костры. Ашаваки не нашел ни костей, ни объедков. Только вначале ему попалась консервная банка. Ашаваки умел читать следы и, как всякий индеец, делал выводы из увиденного. Это были одинокие дети, спешившие на Запад, и у них не было пищи. Он нашел места, где были поставлены силки, но вокруг не обнаружил ни крови, ни шерсти, ни перьев. Никто в эти силки не попадался. Но Маленький Воин, как начал его называть про себя Ашаваки, перед уходом убирал силки, не желая, чтобы кто-нибудь из лесных зверюшек попался в них и умер. Ашаваки был шайен. Он не воевал с детьми, но был любопытен и вскоре начал испытывать даже некоторое восхищение. Маленький Воин был хитер. Он хорошо выбирал места для своих стоянок и умело прятал лошадь. Прежде чем покинуть каждый лагерь, он тщательно уничтожал все следы своего пребывания. По дороге он отважился ехать лишь во время дождя. Заинтересованный Ашаваки следовал за ними. Он понятия не имел, что сделает, догнав их. Он хотел получить эту лошадь. Дети будут помехой. И в то же время из мальчика может получиться хороший воин, он еще достаточно молод и его можно воспитать, как индейца. Харди проснулся и увидел, что день уже наступил, а дождь продолжает идти. Встретить какую-нибудь дичь под таким дождем представлялось ему маловероятным, но идти было необходимо — всякое ведь может случиться. День был серый и тяжелый. Дерево над ним должно было рассеять дым, и потому он рискнул зажечь костер. Затем быстро наломал сучьев в запас. Огонь послужит поддержкой Бетти Сью во время его отсутствия. — Ты должна остаться здесь, с Редом, — сказал ей Харди. — Мне нужно найти что-нибудь поесть, а если ты будешь ходить за мной, я не смогу этого сделать. Оставайся у костра и грейся. Харди не знал, что ее удержало: тепло или усталость. Наверное, сыграли тут свою роль и костер, и присутствие Биг Реда; во всяком случае, Бетти Сью согласилась остаться и ждать его возвращения. Вынув тетиву из кармана, где он держал ее свернутой и сухой, Харди натянул лук. |
