ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРЕНИЕ

С.-Петербург, суббота, 10-го марта 1862 г

В одном из недавних нумеров нашей газеты мы приняли на себя обязательство заняться желаниями рижских граждан относительно некоторых реформ по части почтовой корреспонденции между городами Ригою и С.-Петербургом. Известно, что у Риги с Петербургом очень много взаимных торговых сношений и что во всех торговых сношениях быстрота и удобство корреспонденции играет очень важную роль; от письма, задержанного лишнюю минуту в дороге, в почтовой конторе или в сумке разносчика очень часто путаются соображения коммерсанта, затрудняются обороты и вообще происходят разные непредвидимые случайности, имеющие самое неблагоприятное значение во всяком торговом и промышленном деле. В Англии как в стране, знающей настоящую цену времени, вполне сознано значение быстроты и аккуратности почтовой корреспонденции; там письма, брошенные в почтовый ящик, непременно доходят в руки адресанта, никогда не претерпевают над собою никаких опытов, известных в милой, «обворожительной» Франции, и никогда не пропадают, как это случается в других просвещенных странах Европы и порою у нас грешных. В наше время переписка через почту у нас идет, разумеется, несравненно лучше, чем несколько лет тому назад, но все-таки наша почтовая корреспонденция не может похвалиться тою скоростию и аккуратностию, которые мы видим в Англии и которой не надеемся видеть у себя до тех пор, пока в России будет сознана важность частной корреспонденции и неприкосновенность письма для тех, кому оно не адресовано, а это достигается не так скоро и не так легко. Корреспондент «Современной летописи» (см. № 6-й 1862 г.) свидетельствует, что во Франции еще и до сих пор письма и газеты пропадают беспрерывно; еще чаще встречается, что их приносят на другой и на третий день по получении на почте. «У англичан же почта — дело святое», дело, о котором много заботятся и которое, вследствие разумной заботливости, доведено почти до идеального совершенства.

До устройства в России железных дорог корреспонденция через почту была самым быстрым способом переписки, и жалобы, которые приходилось слышать на почтовое ведомство, касались преимущественно неаккуратности доставки пакетов, на медленность же провоза их редко жаловались, потому что не было в виду средств ускорить этот провоз. Указывали только на медленность городских почт в Москве и Петербурге, при современном устройстве которых нельзя ожидать на свое письмо ответа по почте в тот же день, тогда как в Лондоне можно получить ответ с другого конца города на письмо, опущенное в ящик в 7 часов вечера. У нас, если нужно иметь ответ сегодня же, приходится посылать письмо со слугою, а буде такового не имеется, отправляться к тому, с кем нужно переговорить, собственнейшею персоною. Так обыкновенно у нас и делается, к ущербу публики, бесплодно теряющей время, и почтового ведомства, лишающегося доходов за доставку писем, заменяемых самоличным тасканьем по стогнам наших просвещенных столиц. Однако до сих пор только в Москве и Петербурге было удобнее заменять переписку личными визитами; теперь же это самое испытывают рижские и петербургские граждане, имеющие срочные дела и ведущие между собою деловую переписку. Из Риги в Петербург и из Петербурга в Ригу данный индивидуум может перенести свою субъективность в 24 часа, а письмо, посланное им в том же направлении, перелетает это пространство с быстротою четырех суток. Это, разумеется, очень не нравится рижским купцам, ожидавшим, что с открытием линии железной дороги их деловая переписка с Петербургом будет доставляться с тою скоростию, с какою почтовый поезд, отправленный из Риги, достигает Петербурга. Такое желание рижских граждан очень понятно и очень законно, но тем не менее оно до сих пор vox clamantis in deserto. Как же это делается, что письма, отправляемые с поездом, перебегающим пространство между Ригою и Петербургом в 24 часа, доходят до адресата через 96 часов? Кто же их задерживает: разносчики? — нет.