|
Пальцы были длинные и тонкие; кардинал подумал, что фигура у женщины такая же. Похоже, ее не очень волновало то, что ее так придирчиво разглядывали. Она смотрела на него покорно и спокойно. Он стал расспрашивать о ее жизни и узнал, что она сирота и что вырастили ее монахини из Замосе. Большое влияние на нее оказала игуменья, так что Анна уже с детства мечтала служить Господу. Смышленость девочки была замечена, и ее послали учиться в католическую школу в Австрию. Там она развила свои лингвистические способности, выучив русский, английский, итальянский, немецкий, чешский и венгерский. Польский был ее родным языком. Она открыла в себе призвание к педагогике и была послана работать в церковную школу в Венгрию. Там ей очень нравилось, к тому же она сама продолжала учиться, проявив интерес к восточным языкам. Она мечтала поехать работать в Японию после того, как овладеет в достаточной мере языком этой страны.
Через несколько минут кардинал был убежден в правоте епископа Северина, остановившего свой выбор на сестре Анне. Менини сделал небольшую паузу и мягко сказал: — Сестра Анна, ты была выбрана для выполнения очень важной для нашей церкви миссии. В конечном счете это важно и для благополучия нашего папы. Жизнь преданной служительницы религии уже подготовила тебя в какой-то мере для выполнения этого задания, но не во всем. Тебе понадобится специальная подготовка. А перед тем как углубиться в детали предстоящей миссии, я должен тебе кое-что показать. Он чуть наклонился влево, подвинул к себе лежавшую на столе кожаную папку и, открыв ее, посмотрел на находившийся в ней единственный лист плотной бумаги, исписанный твердым почерком. — Ты читаешь по-латыни, дитя мое? — Да, Ваше Высокопреосвященство. Менини повернул папку к монахине, и та наклонилась вперед. Ее глаза расширились, когда под текстом она увидела красный восковой отпечаток личной печати папы. Она перевела взгляд на первую строчку, и ее губы беззвучно прошептали: «Нашей любимой сестре Анне». Она прочитала документ про себя, а когда дошла до подписи, ее губы инстинктивно вполголоса произнесли: «Иоанн Павел II». Сестра Анна перекрестилась и подняла взгляд на кардинала. Ее глаза блестели. — Ты когда-нибудь раньше видела такие письма, сестра Анна? — Нет, Ваше Высокопреосвященство. — Но ты понимаешь, что оно означает? — Я думаю, да, Ваше Высокопреосвященство. Кардинал потянулся и вновь придвинул папку к себе, сказав как бы в раздумье: — Да, немногим удается увидеть послание такого рода. Он убрал папку и сказал: — Теперь ты можешь смело выполнять порученную тебе миссию, так как папа этим письмом снял с тебя все обеты на период ее осуществления. Разумеется, в душе ты всегда останешься монахиней. А теперь я хотел бы посвятить тебя в некоторые детали этого дела, дитя мое. Конечно, ты можешь отказаться после всего, что услышишь, это твое право. Она еще раз посмотрела на папку и произнесла хрипловатым голосом: — Я не могу противиться воле нашего папы. Кардинал согласно кивнул: — Отлично. Я думаю, не надо даже специально упоминать о том, что все, что я скажу, святая тайна. Ты понимаешь это, дитя мое? Святая тайна, которая никогда никому не должна быть открыта. Он дождался, пока монахиня покорно кивнула, и продолжал: — Сестра Анна, твоей задачей будет совершить путешествие и несколько недель пожить с одним человеком... в качестве его жены. Он вовремя заметил недоумение в ее глазах и поднял руку, чтобы предупредить неизбежный вопрос, ответ на который был у него уже давно готов: — Нет, сестра Анна. Ты не обязана действительно выходить за него замуж, хотя, конечно, тебе придется делить с ним приют и на публике относиться к нему с неподдельной любовью и уважением. |
