- Полагаю, вас удивляют увиденные вами меры безопасности? - спросил мистер Мур, когда перед нами распахнулись бронированные двери и мы пошли по длинному едва освещенному коридору, облучаясь обеззараживающей дрянью.

    - Нет, - сказал я. - Порядка десяти лет назад я прошел через более строгие процедуры под личиной независимого журналиста и убил духовного лидера террористов дужкой его собственных очков.

    - Пекин? - уточнил он.

    Я кивнул.

    Значит, они не только знают, кто я такой, но и знакомы с моим послужным списком. Что говорит об утечке информации на самом верху. Стоит ли мне доложить об этом своему бывшему руководству? Наверное, не стоит. Во-первых, я на пенсии, а во-вторых, только оно и могло допустить подобную утечку.

    Кабинет мистера Картрайта был размером с футбольное поле. Рабочий стол напоминал теннисный корт. Пол устлан ковром, стены обшиты деревянными панелями, кроме одной. Которая являла собой большой телевизионный экран.

    Мистер Картрайт оказался хорошо сохранившимся и молодящимся старикашкой в темном фланелевом костюме. Он сидел за рабочим столом и курил сигару, что говорило о его хорошем вкусе.

    По правую руку от него сидел средних лет худощавый мужчина с незапоминающимся лицом и глазами цвета весеннего снега.

    Едва мы появились на пороге, мистер Картрайт приветливо помахал нам сигарой и предложил присесть. Мур бухнулся в кресло рядом с незнакомым мне персонажем и водрузил на стол свой чемоданчик. Я сел напротив него.

    - Меня зовут Уильям Картрайт, - сказал Уильям Картрайт. - И вы вполне можете называть меня Биллом.

    - Меня зовут полковник Трэвис, - сказал я. - И вы вполне можете называть меня полковником.

    - Превосходно. Хотите сигару?

    - Не откажусь.

    - Давайте поговорим о вас, полковник, - продолжил Билл, выждав необходимое для ритуала раскуривания время.

    - За сто тысяч долларов вы можете говорить о чем угодно.

    - Точно, - сказал Билл. - Хорошо, что вы мне об этом напомнили. Предпочитаете получить деньги чеком или наличными? Или перевести их на вашу банковскую карточку?

    - Предпочитаю наличные, - сказал я.

    - Будь по-вашему.

    Он достал из ящика стола конверт и толкнул его ко мне по полированной поверхности стола. В конверте было десять купюр достоинством десять тысяч долларов каждая. Я кивнул и убрал конверт в карман.

    - Итак, - сказал Билл, - предмет нашего разговора - полковник Трэвис. Что мы знаем о полковнике Трэвисе? Без ложной скромности скажу, что мы знаем о полковнике Трэвисе все. Предпочитает, чтобы его называли полковником, хотя он никогда не служил в армии. Точнее, служил трижды, но под вымышленными именами и ровно столько, сколько требовалось для выполнения очередного задания. Так?

    Я кивнул.

    - Тридцать два года. Самый молодой оперативный сотрудник, вышедший в отставку по статье пятидесятой. Вы - опасный человек, полковник.

    Я пожал плечами.

    «Отставка-50» - это придурь, выдуманная нашими чиновниками. Дескать, какие-то психологи посчитали, что хорошо тренированный и специально подготовленный оперативный агент может совершить по служебным делам не более пятидесяти убийств, а потом его психика надламывается и в ней происходят необратимые изменения. На мой взгляд, так же как и на взгляд моих знакомых оперативников, это полная чушь.