— Берегись! — крик в стороне от них прервал Гвен.

Девушка и Сириус успели отлететь от Джеймса, который оказался прямо на траектории полета черного мяча. Вцепившись в рукоять метлы так, что пальцы побелели, Джеймс попытался уйти от столкновения. Ему почти это удалось. Мяч только задел его по-касательной, но этого хватило, чтобы с трудом державшийся на метле Джеймс потерял равновесие и мешком свалился вниз.

Земля оказалась очень твердой и последнее, что запомнил Джеймс был хруст ломающейся кости, а потом он погрузился в темноту.

Когда он открыл глаза, то обнаружил, что вдобавок ко всему что-то явно нехорошее произошло с его зрением. Перед глазами все плыло. Джеймс запаниковал.

— Почему я так плохо вижу? — неожиданно для себя эту фразу он произнес вслух.

— Потому что ваши очки лежат на тумбочке справа от вас, мистер Поттер, — женский голос был Джеймсу незнаком и от этого паника только усилилась.

«Я же не ношу очки, — тем не менее, Джеймс последовал совету и протянул руку, пытаясь нащупать искомый предмет. Найдя очки, он неуклюже надел их. Сразу же стало видно заметно лучше. Предметы приобрели четкость, и Джеймс нервно огляделся по сторонам, пытаясь сообразить, где же он оказался. — Почему меня назвали Поттером?»

— Потому что это ваше имя, — в голосе невидимой пока женщины прозвучало раздражение.

— Я что, сказал это вслух?

— Представьте себе, мистер Поттер, именно что вслух. А сейчас, будьте хорошим мальчиком и выпейте уже зелье, — в поле зрения Джеймса оказалась женщина, одетая как сестра милосердия начала двадцатого века. В руках она сжимала кубок, наполненный чем-то малоаппетитным на вид.

— Что это? — Джеймс поморщился. Запах у содержимого кубка тоже оставлял желать лучшего.

— Костерост. Вы умудрились сломать обе лодыжки на правой ноге. Так что пейте, у меня нет времени над вами стоять и уговаривать как маленького ребенка. Вы же хотите успеть на прощальный пир?

— Как скажете, Флоренс, — Джеймс решил не спорить со странной женщиной и послушно выпил предложенный напиток.

— Как вы меня назвали, мистер Поттер? — женщина удивленно посмотрела на него, машинально забрав пустой кубок.

— Флоренс. Впрочем, неважно, — махнул рукой Джеймс и закрыл глаза.

Женщина пробормотала что-то неразборчивое и ушла, шурша длинной юбкой. На минуту в палате, а это была именно больничная палата, только как и женщина словно сошедшая с иллюстраций про больницы начала двадцатого века, воцарилась тишина.

Правая нога ныла и сильно пульсировала, что не давало Джеймсу погрузиться в полноценный сон. Поэтому он просто лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Джеймс, с тобой все в порядке? — девичий голосок заставил его открыть глаза.

Рядом с его кроватью стояла миловидная девица и обеспокоенно смотрела на него. Хорошенькая, рыжеволосая, несколько зеленоватая на вкус Джеймса. Он никогда не имел склонности к Лолитам, к тому же недолюбливал рыжих, предпочитая спортивных, загорелых брюнеток.

«Прямо как Арни», — хмыкнул про себя Джеймс в ответ на собственные мысли.

— У меня сломана нога, что же здесь может быть хорошего? — ответил он вслух.

— Мадам Помфри сказала, что уже дала тебе костерост, так что к ужину все пройдет.

«Она что, меня успокаивает?» — Джеймс уже хотел сказать девушке, что все нормально, и он сможет в случае чего пережить свое отсутствие на прощальном ужине, как вдруг… проснулся.