– Думаю, Малкольм не навредит ей, – сказал он, хоть сам не был уверен в своих словах, а просто желал успокоить Клео. 

– Он похитил ее. Я уверена, вы тоже не предполагали, что он решится на такое! – щеки Клео запылали. 

– Нет. Признаться, не предполагал, – встревоженно ответил Сев, соглашаясь, что совсем не знает своего кузена. 

– А если он убьет ее? – безжалостно вставил Джек, не заботясь ни о чьих чувствах. – Если твой кузен решит убить мою дочь, пока мы тут будем ждать, как ты предлагаешь? 

Севастьян вздрогнул, когда пришлось допустить такую возможность и признать, что с Грир умрет и часть его самого. Если ее не станет, ничто уже не будет иметь для него значения: ни жизнь, ни будущее. 

Все навсегда потеряет свой смысл. 

Вместо ответа, принц развернулся и кивнул на пятерых с виду крепко сложенных конюхов, словно они уличные актеры, разыгрывающие грандиозное шоу. 

– Вы пятеро. – Он указал направление апартаментов тети Нэши в районе Севен-Дайлс. – Ждите там на случай, если вернется мой кузен. Наблюдайте за улицей. Мне нужен он сам и его кучер. Не позвольте кучеру уехать, вы поняли? Если мой кузен не пожелает говорить, то хорошее вознаграждение развяжет язык кучеру. Идемте, я все объясню в карете. 

– И куда ты направляешься? 

– В город, в свой дом. Думаю, Малкольм вернется туда, где лучшие условия жизни и прекрасная кухня. Я дождусь его и кучера. Так или иначе он попадется, и я узнаю о местонахождении Грир. 

– Не думай, что тебе все легко сойдет с рук, если что-то случиться с моей дочерью, Максими. Ты не сможешь так просто найти себе новую невесту, если все узнают, что ты в ответе за смерть предыдущей. 

– Отец, – резко шикнула Клео с глазами, полными ужаса от последних слов отца. – Он не задумывал ничего плохого. 

– Но оно случилось. И все из-за него. 

Сев замер на месте, но не повернулся. Ярость, едкая и горячая, растекалась по телу, в то время как он боролся с охватывающим его страхом за Грир. 

Джек Хадли совершенно прав. Севастьян сам виноват в случившемся. Он должен был увидеть, как-то понять, что кузен такой же гнилой, как и его отец. 

Но Джек ошибался, считая, будто Сев попытается найти замену Грир. Она для него не просто брачный контракт. Ее нельзя заменить. 

Может быть, у Грир были те же мысли, что и у Джека. Живот свело от упоминания возникшего образа. Возможно, она не знала об истине, открывшейся Севастьяну в эту минуту посреди фойе дома Джека Хадли, полного глазеющих слуг. 

Он, Сев, влюблен в Грир Хадли. 

Окончательно и безвозвратно влюбился в самую неподходящую женщину из своих знакомых. 

И лишь по этой причине сделал ей предложение. И если что-то случится с ней, он сломается. С потерей Грир он потеряет и себя.

 Придя в себя, Грир не поняла, окончательно ли проснулась или грезит наяву в ловушке смутного состояния между сном и явью: вокруг царила темнота, воздух казался плотным и тяжелым, как ночью в густом лесу. 

Грир задрожала от холода, ледяная влага пробрала до костей, и сознание пронзила мысль: это не сон. 

Тут же нахлынули воспоминания. Заложница увидела лицо Малкольма, вспомнила его жестокие руки, жгучую боль на лице от удара. 

Грир заморгала, пытаясь привыкнуть к темноте, и всмотрелась в окружающий мрак. Кажется, слева немного светлее. Она напряженно вслушивалась, силясь определить свое местоположение. Ничего. Могильная тишина. Значит, она не в Лондоне. Звуки городской суеты даже по ночам проникали в ее комнату, наполняя дыханием жизни все вокруг. Но в этом месте воздух был неподвижен и тих. 

Содрогнувшись от пульсирующей боли в голове, Грир приподнялась на руках.