– Где Севастьян? – Она заглянула через плечо Малкольма в тускло освещенную карету, хоть совсем не ожидала увидеть внутри принца. 

– Он послал меня за вами. 

У Грир от удивления изогнулась бровь. 

– Но письмо… 

– Послание и в самом деле от него, – весело кивнул Малкольм, его рыжие волосы ярко блестели даже в тусклом свете дня. – Кузен попросил меня передать вам письмо и затем доставить к нему. 

Грир нахмурилась и в раздумье склонила голову на бок. 

Если Севастьян так сильно желал увидеться, как говорил в письме, почему же он отправил вместо себя кузена? Это совсем на него не похоже. Сказать по правде, ничего из происходящего не похоже на его поступки. 

Малкольм протянул руку из кареты: 

– Идемте. Вы же не хотите заставлять Сева ждать? 

Грир медленно замотала головой и шагнула назад, уверенная, что что-то не так. Затылок тревожно покалывало. 

Малкольм вздохнул, словно вся тяжесть мира лежит на его плечах, и спрыгнул на землю. 

– Ну же, мисс Хадли. 

Слова Малкольма хлестали подобно розгам учителя. Грир моргнула, от растущей тревоги ее охватила дрожь. 

– У меня нет времени торчать здесь весь день. – Он потянулся и взял Грир за руку, но она резко выдернула ладонь из его цепких пальцев. 

– Нет, благодарю вас, – резко сказала она. – Я вспомнила, у меня на сегодня есть еще несколько дел. Лучше дождусь вечера и увижусь с Севастьяном в театре. 

Она неохотно повернулась к нему спиной и собралась уйти прочь. 

Но не успела сделать и шага, как Малкольм кинулся следом и схватил за руку. 

Грир вскрикнула, уперлась ему в грудь свободной рукой и попыталась оттолкнуть. 

– Что вы делаете? 

Малкольм не обратил внимания на толчок, сжал вторую руку строптивицы и поволок к открытой двери кареты. Грир сопротивлялась, упиралась пятками в землю, но туфли на мягкой подошве легко скользили по грунту. 

– Перестаньте! – закричала она. Теперь не осталось сомнений, что Севастьян к происходящему никакого отношения не имеет, но также не осталось и времени размышлять о причинах сложившейся ситуации и столь грубого обращения Малкольма. 

– Прекрати сопротивляться! – Тяжело дыша, Малкольм обхватил ее и, пытаясь оторвать от земли, до боли сдавил ребра. 

С этих слов Грир поняла, что ей определенно нужно сопротивляться. Он хочет причинить ей вред. Нельзя сдаваться, нужно бороться до самого последнего вздоха. 

Перед глазами забегали черные пятна, зрение затуманилось. Осознав насколько близка к обмороку, Грир собрала последние силы для отпора. 

Малкольм выругался и ослабил хватку, и на долю мгновения Грир вырвалась из его рук, но он вцепился пальцами ей в волосы, развернул и сильно ударил по лицу. 

Голова резко запрокинулась. Грир прикусила щеку, и по зубам, наполняя рот медным привкусом, потекла теплая струйка крови. 

Оглушенная ударом, Грир ослабела, силы для борьбы на время иссякли. 

Малкольм поволок ее, словно тряпичную куклу, и затолкал в карету. Грир неясно осознавала, как закрылась дверь и чуть просела карета, когда он сел рядом. 

Экипаж тронулся, Грир стало покачивать на подушках, и тут паника захлестнула ее и кулаком сжала сердце. Охваченная необходимостью действовать, Грир, борясь с головокружением, резко поднялась. 

Она бросилась к двери и, путаясь в обвивших ее локонах, схватилась за щеколду. 

– О нет, даже не думай! – Малкольм схватил мятежницу сзади за шею и так резко толкнул вперед, что та сильно ударилась головой о дверь кареты.