Инстинкт семьи, рода, племени, государства

Инстинкт семьи, стада сильно развит у общественных животных и выражены также у человекообразных обезьян. Чужака всегда встречают если не настороженно, то враждебно, не говоря о постоянных стычках между различными стадами в борьбе за территорию. В пределах стада сильно развит инстинкт родственности, особенно по линии матери.

У человека также развит инстинкт родственности. Когда я, горожанин, по окончании средней школы стал работать учителем в большом селе, это было в 1928 году, то был поражен, как все его жители четко разделялись по близким и дальним родственным связям. Об этом свидетельствовало множество слов, обозначавших степень родства. Кроме матери, отца, братьев и сестер, дядей и теток, внуков, существовали невестки, свекрови, мачехи, шурины, девери и множество других. В городе с его пестрым населением это крепкое и в какой-то мере инстинктивное кровное чувство родственности размывается и теряется.

Чувство родственности сохраняется не только по всему поселению, но и по своему району, краю и, конечно, по национальной принадлежности, и далее — по государственности.

Помню, в небольшом городке — Хабаровске, насчитывавшем в двадцатых годах двадцатого столетия всего лишь 48 тысяч жителей, мы, мальчишки, делились на своих и чужих по проживанию на разных улицах. Ребята с другой улицы уже считались не своими. Подобное разделение было повсеместным по всей стране, и еще не ушли из памяти кулачные бои: стенка на стенку, слободка против слободки, село против села и т. д. ради удовлетворения дремлющих древних инстинктов, сохранившихся от далеких предков.

В каждой нации существует и всячески поощряется чувство превосходства над другими нациями, что порождает национальную ограниченность. Одновременно этот инстинкт подогревается прославлением своих выдающихся личностей, к сожалению, нередко проявляющийся, когда они уже ушли из жизни. К таким выдающимся личностям, которым полагалось поклоняться для подкрепления чувства национального превосходства, причислялись и лидеры-тираны, приносившие величайшие бедствия народу. Такими личностями были в России Сталин, в Германии — Гитлер, в Монголии — Чингисхан, в Узбекистане — Тамерлан…

Инстинкт возвеличивания своей нации способствовал борьбе за существование и выживание нации. Но одновременно в этот инстинкт вклинивалась и своеобразная поправка: стремление к сотрудничеству с другими нациями, подражание их положительным особенностям, органической целесообразности.

Разделение человечества идет не только по территории проживания, но и по нации, языку, этносу, лаконичное определение которого выражалось буквально тремя словами: другой этнос — «это не мы».

Инстинкт социальности во всю длительную историю человечества сопровождался вооруженными конфликтами в основном за среду обитания. Он подогревался чувством принадлежности к этносу, намерением повысить свое моральное превосходство и унизить другие этносы.

Любовь к родине проистекает из древнейшего инстинкта защиты ее от врагов. У цивилизованного человека она приобретает определенную степень своего развития.

В жизни можно подметить одно, почти неукоснительно соблюдаемое правило. Чем слабее и малочисленней в обществе нация, чем она менее образована, тем у нее сильнее развит инстинкт патриотизма или национализма, скромно именуемый правительствами «национальным сознанием». Этот инстинкт как бы оправдывается коллективным инстинктом-подсознанием необходимости выживания, сохранения жизни своего общества.

Испокон веков различные этносы оберегали себя от врагов, старались поддержать свое единение, существование, индивидуальность, культуру, обычаи, подкрепляя их национальной одеждой и, прежде всего, языком.