— Да, спасибо, — ответила Энн.

— Мисс Гранвилл, — резко проговорила герцогиня, — пойдите вниз и скажите Долтону, чтобы он достал из сейфа и дал вам фамильные драгоценности.

Энн отправилась выполнять распоряжение. Уже дойдя до двери, она услышала, как герцогиня сказала:

— Полагаю, придется остановиться на изумрудах. Они стоят дороже, чем что-либо другое.

Не очень понимая, о чем идет речь, Энн спустилась вниз, нашла Долтона и помогла ему отпереть большой старинный сейф, устроенный в буфетной.

— Видимо, это означает продажу еще каких-то ценностей, — сказал Долтон ворчливо с фамильярностью старого слуги. — Сперва серебряный сервиз «Карл Второй», потом картины, а теперь драгоценности! Скоро все пойдет прахом, и ничего не останется потомкам. Их светлости не думают об этом. Им подавай автомобили да аэропланы. Старые добрые времена ушли, канули в Лету!

— О, я надеюсь, нет! — с жаром воскликнула Энн.

Старик, распрямившись, с удивлением уставился на девушку.

— Наши желания ничего не значат, мисс. — Он посмотрел на компаньонку герцогини внимательнее, а потом добавил: — Мы уже никогда не увидим ее возвращения.

— Не увидим чего? — переспросила Энн.

— Элегантности! — проворчал старый дворецкий. — Настоящей английской элегантности. Когда я был мальчишкой, она существовала. Если бы вы, мисс, видели званые вечера в поместье Чейнов, да и в этом доме тоже. Все так и сверкало. На столе серебряная посуда, повсюду роскошные цветы, картины, дюжины лакеев в ливреях. Прически и платья дам украшали бриллианты. Длинные перчатки, программки, неторопливая беседа. Ничего общего с нынешним «привет-пока» и «как поживаешь, приятель?». Леди и джентльмены были настоящими леди и джентльменами, а сейчас… — На лице старика отразилась неприязнь. — Вот. Герцогиня ждет. Это то, за чем она посылала, мисс.

Долтон подал Энн несколько розовых кожаных коробочек с золотым тиснением. Уходя, девушка слышала, как старик продолжал горестно ворчать по поводу «утерянной элегантности Англии».

«Я родилась слишком поздно, — подумала Энн печально. — Я бы хотела жить в том мире, где царила элегантность».

Поднимаясь по широкой лестнице, Энн представляла дам в вечерних туалетах и мужчин во фраках. Ей даже слышались отдаленные звуки вальса из большой гостиной.

— Как это, должно быть, красиво! — вздохнула Энн и пошла быстрее, понимая, что слишком задержалась, предаваясь мечтам об уже былом великолепии.

Нагруженная драгоценными коробочками, девушка с трудом открыла дверь в спальню герцогини.

— Вы все принесли? — резко спросила герцогиня.

— Все, что мне дал Долтон.

— Хорошо. О да, это изумруды. — Она нажала на какую-то кнопочку, и футляр открылся. У Энн захватило дух: на бархате лежали тиара, ожерелье, браслет, кольца и серьги из изумрудов и бриллиантов. Все украшения были немного старомодные, но это нисколько не умаляло роскошного сияния камней. Скоро вся кровать герцогини оказалась усыпана сверкающими украшениями: ожерелья из жемчуга и бриллиантов, старинные и довольно массивные, подвески из рубинов в форме полумесяцев и сапфировые звезды, браслеты с крупными необычными камнями, видимо, откуда-то с востока, медальоны в викторианском стиле, броши, диадемы, давно вышедшие из моды по форме, но украшенные ценнейшими чудными камнями.

Энн даже никогда не думала, что бывают такие роскошные, такие изумительные украшения. Девушка не могла скрыть своего восторга. А герцогиня любовно перебирала каждую вещь, ведь у каждой была своя история, каждая имела свое особое значение.