|
– Рад, очень рад. Я сам просил Александра Васильевича, чтобы мне в Белый дом определили такой отдел. Здесь, в Кремле, хоть рамки металлоискателя при входе имеются. А у нас там ничего нет! Можно кому угодно входить и брать нас тёпленькими, как куропаток. В общем, давай приступай к работе. Будут какие проблемы – обращайся прямо ко мне. Всё решим… Ну вот и с моим начальником охраны познакомьтесь. – Черномырдин указал на Сонина. – Наверняка придётся не раз соприкоснуться по рабочим делам. Это, так сказать, мой Коржаков, – и премьер-министр рассмеялся, довольный таким сравнением, – и тоже Александр. Ха-ха!
Смеляков обменялся рукопожатием с Сониным, и тот дружелюбно буркнул: – Приветствую… Черномырдин покрутился на месте, словно хотел увидеть что-то новое в хорошо знакомом ему помещении, прогундосил что-то невнятное, ещё раз пожал Смеляко-ву руку и вышел из приёмной. Коржаков хитро улыбнулся вслед премьеру, но не произнёс ни слова.
Виктор обвёл собравшихся долгим взглядом. Ему во что бы то ни стало надо было с первой же минуты наладить отношения со своими сотрудниками, показать им, что он не враг и не дуролом с примитивной ментовской психологией. – Я вам коротко расскажу о себе, – начал он, – чем занимался, на каких участках работал. Хотя вы наверняка всё знаете, верно?.. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете по отношению ко мне. Вот, мол, пришёл милиционер, сейчас начнёт тут всех строить, наводить свои порядки, ломать через колено. Сразу скажу вам, что ничего подобного не будет. Я прекрасно помню собственные чувства, когда Федорчук поставил чекистов руководить оперативной частью милиции. Я воспринял это в штыки. Так что для меня не секрет, что творится у вас в душе… Но должен вам сказать, что по прошествии времени, поработав с вашими коллегами, я очень многому у них научился и понял, что обмен опытом – полезная штука. Я благодарен по сей день Алексею Прохоровичу Бугаеву, который пришёл к нам из Московского управления КГБ и которого вы наверняка знаете. Он очень много сделал для уголовного розыска и для ОБХСС… Да и самого Федор-чука нельзя воспринимать так однозначно, как его воспринимали тогда. Он, конечно, не знал специфики МВД и совершил немало ошибок, но он ведь и много полезного сделал… И мне бы не хотелось, чтобы вы воспринимали моё появление в СБП как своего рода месть милиционера за обиды, которые пришлось испытать в прошлом со стороны чекистов. Ни в коем случае! – Да уж был похожий случай, – не удержался Игнатьев. – Приходил ваш к нам. Попытались однажды поставить милиционера над спецслужбами. – Вы имеете в виду Бакатина? – Смеляков сразу понял, о чём речь. – Да, Бакатин успел наломать немало дров. Но он вовсе не наш, он всюду был чужой, так что натерпелись от него все. Что касается меня, то я пришёл не переделывать и не ломать, а работать. Мне хотелось бы работать в профессиональном коллективе и в тесном контакте с каждым из вас. Для этого нужно присмотреться друг к другу, но вряд ли нам дадут на это время. Никакой разминки и подготовки, к сожалению, у нас не получится, за дело надо браться немедленно, поэтому присматриваться и притираться будем уже во время работы. Уверен, что многому придётся поучиться у вас, и надеюсь, что вы мне поможете в этом. – Поможем, – серьёзно ответил Волошин. – В прошлом мне приходилось много и очень тесно сотрудничать с чекистами. В общих чертах я представляю, как построена работа в контрразведке, прекрасно знаю, как всё происходит в МВД, отдалённо догадываюсь, как работают в СВР. Но думаю, что вы со мной согласитесь: если нам удастся создать отдел, в котором бок о бок будут работать и контрразведчики, и разведчики, и сыщики, то у нас есть все шансы создать монстра, а не просто спецслужбу. |
