Борис остановился у двери.

– Жрать охота, – произнёс парень и пошарил в карманах. – Курить тоже хочется… У тебя есть?

Он смотрел не на Бориса – на удалявшуюся группу. Кто-то высунулся из-за угла и замахал им рукой. Кто-то в каске…

– Может, так лучше? – почти не слыша себя, пробормотал Борис. – Ведь что мы можем? Ничего.

– Но уж постреляю я сполна. Душу отведу. Сейчас начнётся… А этим только бы зенки пялить!

Парень мотнул головой в сторону Калининского моста, на котором разлилась тёмная масса людей. Тысячи любопытных собрались посмотреть, как будут разворачиваться события.

– Что это за звук? – насторожился Борис, напрягая слух.

– Танки…

Густая толпа, запрудившая мост, послушно расступилась, пропуская танки.

– Сейчас начнут утюжить нас. Теперь держись!

У Бориса засосало в животе и сразу заложило уши. Окружающий мир онемел. «Нервы…»

– У тебя семья есть? – спросил парень.

– Жена… Родители…

– У меня никого. Никто плакать не будет… А тебя жаль…

– Вчера я отца видел здесь… Перед домом…

– Он на нашей стороне?

Борис пожал плечами и побрёл к лестнице. Под ногами что-то хрустело. Собравшиеся в фойе люди понемногу вставали, отряхивались, едва слышно переговаривались. Откуда-то издалека слышался тоскливый голос, читавший молитву. Борис вдруг сорвался с места и побежал вверх по лестнице, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, кровь шумела в голове, а Борис продолжал бежать, готовый загнать себя насмерть, лишь бы не оставаться бездейственным в эти жуткие минуты ожидания.

«Папа… Вот бы сейчас поспорить с тобой, как всегда… Что бы ты сказал мне?..»

Вчера он видел отца возле входа в Дом Советов. Сначала Борис усомнился, отец ли это, настолько сосредоточенным и непохожим на себя было лицо Николая Константиновича.

«Что он тут делал? По службе или как я? Где он сейчас? Если здесь, то надо его отыскать… Вчера был здесь…»

Борис измождённо упал на колени перед окном на пятом этаже. Отсюда пространство перед зданием казалось вымершим. Вдалеке виднелись теснившиеся милиционеры, вытянулась цепочка десантников, два танка на Калининском мосту лихо, как на учениях, развернулись и подняли орудия.

«Что дальше?»

Борис немного отдышался и попытался встать. В ту же минуту над головой звонко застрекотали о стену пули. Они сыпались, как град, обильно, безостановочно. Борис распластался, обхватив голову обеими руками. Воином он себя не считал и в Белый дом пришёл не воевать, а требовательно стучать кулаком, спорить, отстаивать. И вот здесь началась война, маленькая гражданская война в столице, в пределах Садового кольца, но всё же настоящая война.

– Вадим! – воскликнул Жуков, узнав в одном из мужчин бывшего коллегу. Почти десять лет они проработали в одном отделе Пятого управления КГБ, но года три назад Вадим Тихомиров подал рапорт и перешёл работать в службу безопасности группы «Мост». Вадим был лет на семь моложе Николая Константиновича, но они всегда общались на «ты».

– Николай? – удивился Тихомиров. – Ты что тут?

– От Белого дома иду… Мне надо срочно на Лубянку.

– Ты всё ещё там? – спросил Вадим, подойдя вплотную к Жукову.