К Найду вернулось полное хладнокровие. Он знал, что стоит перед испытанием, к которому готовился всю свою жизнь, что все его поступки и действия, все, чему он научился, что перечувствовал и передумал с далекого мига рождения и по сей миг, когда он наедине с этим человеком, сплелось в один цельный законченный узор.

Его глаза налились кровью. Он ощущал в себе легкий трепет, которого никак не мог унять; но где-то, в уголках его рта, пряталась слабая улыбка.

— Вы и я, — спокойно сказал Найду, — мы оба знаем, что в действительности у меня нет никакого выбора.

Он нагнулся, налил себе еще кофе и в первый раз взял сандвич с тарелки. Ван Ас следил за ним с обостренным вниманием. Он допрашивал уже много людей и чувствовал малейшие перемены в их настроении.

— Но я же предложил вам выбор: добиться прощения для ваших сородичей.

— При условии, что я выдам вам Нкози. А если я откажусь?…

— Я уже сказал.

— Не все.

— Об остальном вы догадываетесь сами!

— Я бы все-таки хотел, чтобы вы сказали.

— Зачем?

— Я считаю, что имею право знать все. Прежде чем поверить вашему утверждению, будто вы служите закону, хотя и находите многие его стороны отталкивающими и безобразными, я должен знать, почему вы предлагаете мне совершить то, что является в моих глазах еще более отталкивающим и безобразным, а именно — предать свое дело. Что будет, если я не выдам вам Нкози?

— Помимо того, что случится с вашими сородичами?

— Да.

Карл Ван Ас не спеша поставил чашку на стол, поднялся и стал ходить по комнате — от двери к окну, от окна к двери.

— Мы все равно узнаем от вас то, что нам надо, — вполголоса сказал Карл Ван Ас. — Возможно, это будет не так скоро. Вы человек сильный и упрямый, но в конце концов мы добьемся своего. Я думаю, вы понимаете это, мистер Найду, зачем же вам осложнять и свое, и мое положение?

— Стало быть, у меня нет выбора. Каково бы ни было мое решение, вы все равно получите то, что вам надо, — добром или силой.

— Да, верно.

— И вы, мистер Ван Ас, предпочли бы обойтись без насилия?

Он, кажется, впервые признает мое существование, отметил про себя Ван Ас.

— Да, предпочел бы.

— Почему?

— Разве это так важно? Я противник насилия, не вызывающегося прямой необходимостью; я осуждаю свой народ за то, что он довел дело до крайности; я считаю, что мы должны перебросить мосты взаимопонимания; наконец, я полагаю, что все происходящее со временем приведет к кровопролитию. По этим и многим другим причинам.

— Но в случае необходимости, несмотря на свои чувства, вы прибегнете к силе, чтобы получить от меня нужные сведения?

— Я не верю в ненасилие, мистер Найду.

— Неужели вы в самом деле рассчитывали, что я выдам Нкози?

— Нет. Но я надеялся, что вы внемлете голосу рассудка.

— И пойду на предательство?

— Все зависит от того, как на это смотреть.

— А как вы сами смотрите на это, мистер Ван Ас?

Карл Ван Ас почувствовал себя в странном положении обороняющегося; в отношениях между ними наступила какая-то еле заметная перемена.