– Доброе утро, принцесса.

Фэнси сонно улыбнулась. Его рука погладила ее бедро.

– Я принес тебе хлеб.

– Откуда это?

– Герцогиня велела, – ответил Степан. – А также Рудольф, Саманта, Виктор, Регина и Михаил.

Фэнси отщипнула хлеба.

– Какая у тебя внимательная и заботливая семья.

Степан показал на окно.

– Дождь идет.

Съев последний кусочек хлеба, Фэнси потянула пояс его халата и положила ладонь на грудь Степана.

– Мне не нужно солнце, муж мой.

Они упали на кровать, Степан сверху…

В среду Степан проснулся от того, что дождь ритмично стучал в окно. Шелковистые пальцы жены ласкали его грудь. Он открыл глаза и увидел, что она сидит на краю кровати в ночной рубашке и халате.

– Я съела хлеб и рискнула заглянуть во владения Феликса. – Фэнси показала на накрытые крышками тарелки, стоявшие на прикроватном столике.

– Ты приготовила завтрак?

– Как и положено любящей жене.

Степан потянул за кончик пояса.

– На тебе слишком много одежды.

Фэнси встала и сбросила халат. Поймав его взгляд, она стянула с плеч бретельки ночной рубашки и дала ей сползти на пол.

– Так гораздо лучше. – Степан протянул руку и погладил жаркое местечко у нее между ног.

Фэнси забралась на кровать и прижалась к нему обнаженным телом. На этот раз сверху была она.

В четверг утром Фэнси разбудил проливной дождь. Она открыла глаза и увидела, что муж на нее смотрит.

– Доброе утро, принцесса.

– Доброе утро, мой князь.

– Дождь начинает мне нравиться. – Степан улыбался ей совсем по-мальчишески. – Но надеюсь, что завтра все-таки будет светить солнце – у мужчин гольф, у герцогини ленч.

– Я бы не отказалась от еще парочки дождливых дней.

– Ну, принцесса, чем бы ты хотела заняться в это третье утро твоей семейной жизни?

Фэнси призывно улыбнулась.

– Нехорошая, нехорошая девочка! – Степан наклонился над ней, уткнувшись лицом в ее груди. Его язык ласкал чувствительный сосок.

Фэнси гортанно замурлыкала:

– Обожаю всякие домашние занятия…

В пятницу одетая в халат Фэнси сидела на кровати и ела хлеб, щурясь на проглянувшее солнце. А ей так хотелось дождя!

В другом конце комнаты Степан стоял над фарфоровым тазом для умывания и брился, глядя в зеркало. Даже в таком ракурсе ее муж, одетый только в черные бриджи, выглядел очень притягательно. Ей не хватало вида его груди, но спина у него была мускулистая, а ягодицы округлые.

– Мне жаль, что светит солнце, – сказал Степан, не оборачиваясь.

– Мне тоже. Но для меня солнце – это твоя любовь.

– После гольфа мы с братьями зайдем в клуб «Уайтс», – сказал Степан. – Подожди меня у отца, и я заберу тебя по дороге домой.

Они женаты четыре дня, думала Фэнси. Четыре дня, а так и не пришли к важному решению насчет ее карьеры.

– Не волнуйся обо мне, – произнесла она наигранно легким тоном, не отрывая взгляда от пола. – Я возьму до оперы экипаж.

Бритва, звякнув, упала в таз.

– Ты теперь княгиня и мать моего ребенка и не будешь петь в опере! – услышала Фэнси голос мужа.

Ну вот, теперь она знает, что он по этому поводу думает. Если бы он не командовал, она бы вступила с ним в переговоры и, возможно, позволила бы уговорить себя.

Она любит своего мужа и своего будущего ребенка, но не желает, чтобы ее загоняли в угол и заставляли сделаться зависимой, как ее мать.