— Пойду посмотрю, — сказал он и пошёл давать советы.

Надо сказать, в этой области он был большой специалист и мог сделать офигительный фейерверк даже с одной захудалой «осветилки».

Славик, как наиболее лёгкий из нас и поэтому более поддававшийся воздействию винных паров, был уложен на спальнике под раскидистым буком. Правильно, пусть поспит, как раз к основному торжеству будет в форме. Мы с ротным взяли по биноклю, радиостанцию и пошли понаблюдать за местностью и выяснить обстановку у доблестных комендантских разведчиков. На связь они долго не выходили, поэтому мы взяли по автомату с магазином и пошли к ним, благо, все засады находились в пределах прямой видимости.

Через двадцать минут ходьбы мы достигли места расположения первой засады. «Фишка» (боковой дозор) в составе трех человек мирно похрапывала, рядом покоилась бутылка водки и зеленая пайковая упаковка. Видно, пацаны устали. Мы совершенно не таясь забрали оружие и пошли искать остальных. Командир взвода не спал только один.

Он мучительно боролся с зевотой, щурился на солнышко и пытался что-то нарисовать на карте. Я подошёл сзади зажал ему рот, командир спецназа выдернул из его рук автомат. Летёха заметался, но получил под дых и затих.

— И бля, а гыде твой главный командыр? — с жутким акцентом зашептал я ему в ухо, — атвэчай тольки тихо, а то зарэжу как баран.

Я разжал, ему рот он зашептал:

— Конкретно ничего не знаю, я только призван из института, но на горке сидят какие-то спецназы и нами рулят!

Тут мы не выдержали и заржали. Дремлющие вокруг разведчики спохватились, начали шевелится. Кто-то спросонья врезался в дерево, кто-то попытался открыть огонь, но был быстро приведен в чувство.

Отчехвостили незадачливого летёху во все корки, наладили связь и двинулись к другой группе. Картина повторилась в точности до мелочей.

Но в этой группе даже «фишки» не было, а весь личный состав дремал вповалку возле догорающего кострища. Захваченный нами в «плен» такой же институтский летёха, однако, повёл себя по другому, едва мы ему разжали рот, он завопил:

— Тревога, тревога, немцы!

Мы опешили, разведчики, «пускающие слюни» на спальниках, нехотя стали подрываться с лёжек. А командир группы продолжал:

— Врагу не сдаётся отважный Варяг, пощады никто не желает!

Мы как могли успокоили разведчиков, пропесочили всех по полной и двинулись к третьей группе, там командиром я назначал прапорщика.

Третья группа была полной противоположностью двух первых. Мы сперва не обнаружили дозоров, а потом дозор, неплохо замаскированный, обнаружил нас шипеньем и жестами опознавания, которые обговаривали ещё в лагере, подозвали к себе. Мы просочились к ядру группы. Все позиции были грамотно замаскированы, ни костров, ни упаковок из-под пайков. Тишина и ни каких посторонних запахов. Прапорщик бесшумной тенью приблизился, весьма толково и обстоятельно доложил, как организовал засаду, где чьи позиции, где выставили растяжки, порядок действий в различных ситуациях. По поводу связи он объяснил, что батареи «слабенькие» и поэтому будет работать обязательными сеансами по времени. Как оказалось, прапорщик служил ещё в Афганистане в «Ложкаревском» спецназе и воевать ему далеко не впервой. Мы поздравили его с Днём десантника, обговорили кое-какие вопросы и двинулись к себе.

Столы уже были накрыты, народ для разврата собран. Перед тем как приступить к отмечанию праздника, связались со штабом, доложили обстановку, координаты работающих групп. В штабе что-то невнятно пробурчали и отключились.