Когда колонна спустилась с горки и медленно въехала в дремлющее село, по МТ-ЛБ, на которой мы сидели, откуда-то со стороны развалин полоснуло несколько автоматных очередей. Боец-разведчик, сидевший рядышком, взвизгнул и схватился за ногу.

— Обстрел! — понеслось по колонне.

На этот раз всё и все действовали предельно чётко: водилы поддали газу, машины на полном ходу проскочили простреливаемый участок. Передняя МТ-ЛБ заглохла, вся колонна встала.

— К машинам! — заорал я.

Весь личняк резво соскочил и принялся занимать оборону. Я же, когда спрыгивал с брони, опёрся на плечо меланхолично дремавшего Славика, которому разворачивающиеся боевые действия были по барабану. Славик, как манекен, безвольно пошёл вниз, вследствие чего его голова, в частности лицевая часть, соприкоснулась с крышкой люка. Раздались сочные маты, из глаз Вячеслава полетели искры. Я и ротный разведчик в три секунды определились, откуда велся огонь. Люди вытянулись «углом назад» и короткими перебежками двинулись к развалинам. Над головами просвистело еще несколько очередей, посбивавших ветки и не принесших абсолютно никакого вреда разведчикам. Дух по всей вероятности был один, поэтому жутко занервничал и принялся палить в белый свет как в копеечку. Тут-то его и «снял» снайпер разведчиков. Схватив еще не остывший трупёшник, мы перебежками ринулись обратно, так как на месте стоянки колонны разгоралась нешуточная стрельба, бухали ВОГи, кто-то отстреливал «Спартак-чемпион» из ПК, слышались крики, маты и целеуказания. Волоча труп за разгрузку мы наконец-то выбрались к колонне. Картина была красочная: весь оставшийся личный состав под руководством Славика, державшегося за правую половину лица, палил абсолютно в противоположную обстрелу сторону.

— Левее, левее! — командовал Славик, пулемётчику. — ВОГи дава-а-а-ай! — орал он комендачам, и те исправно палили по горке, заросшей разнообразной зеленью.

Я, перекрестившись, встал сзади Славика в полный рост. В нашу сторону абсолютно никто не стрелял!

Я похлопал своего неадекватного друга по плечу и призвал его к спокойствию.

— Ни фига себе, спокойно! — орал Слава, — Да они меня контузили! Я на броне подорвался! Смотри! — и он показал мне свою красочную физию.

Великолепнейший лилово-багровый синяк расплывался под правым глазом…

— Ох ни х…, — восхитился я и пошёл командовать посадкой.

«Спецуха» удалась. Даже результат был. Славику никто не верил, что фонарь он получил в результате «подрыва». Женя во время боя даже не проснулся. Те ребята, которые зашли после нас в это район, кроме упаковок от пайков ничего не обнаружили. Начальник разведки ходил гордый и важный. Начальник штаба группировки писал на себя наградной.

ВОЗДУШНОЕ ТАКСИ

Вот подвезло так подвезло, был у меня один взводник, да и того ранило, да ещё куда. Повидался я с ним в МОСНе (медицинский отряд специального назначения), лежит мой летёха на животе похрюкивает и проклинает ту растяжку, которую сам же и сорвал, поругал я его, поругал, помахал ему платочком, когда того заносили в медицинский вертолёт, зашёл в шашлычку, выпил пива и поплёлся в роту. Через два дня роту мою распихали по пехотным блок-постам в качестве разведчиков-наблюдателей, у меня осталось десять самых умелых и преданных разведчиков тех, которые начинали со мной с самого начала. Назначили меня в облётную группу — летать на вертолётах да вести разведку с воздуха. Суток десять мы бороздили воздушное пространство зоны КТО в различных направлениях, вечером я строчил отчёты и относил их в разведотдел. Скучно, блин, до одури.

С утра поплелся к шефу за задачей.