— Что делать после окончания вещания? — деловито поинтересовался Кузя, уже начавший драпировать стену зеленой тряпкой, используя при этом свой дар воздуха.

— Если все пойдет нормально, то сразу после окончания эфира, охрана у двери перевезет вас в самое защищенное место, наверное, во всей империи, если не во всем мире, — что в общем-то соответствовало правде, попасть за янтарный купол можно было только в одном случае — при предательстве. Но я все же надеюсь, что до этого не дойдет. — Там будет медик, и даже подозреваю именно тот, кто тебя, Кузя, на ноги ставил, так что, если вам все еще нужна будет медицинская помощь, то вы ее получите. Когда закончите, свистните охранникам, я их сейчас проинструктирую. Вроде бы все.

— Сава, — Кузя окликнул меня уже на выходе из палаты. — Все так плохо?

— Вообще-то, этот вопрос необходимо задавать все-таки тебе, если ты, конечно, понимаешь, как масштабная акция может волной прокатиться по тем, кто соблюдал нейтралитет, и не все они присоединятся к вашим призывам, особенно, если потеряют кого-то дорогого и близкого, потому что ни один массовый протест и теракт не может пройти без жертв обычного мирного населения, ведь ради этих жертв все и начинается, не так ли? А без жертв, что это за акция? Так, дерьмовенькая акция, не показательная, без огонька. На такую только плюнуть и растереть, а Олежка такие усилия во все это вложил, что обидно ему будет, если просто плюнуть, так что жертвы будут, не сомневайся. Мы аккуратно сработаем, так они сами эти жертвы обеспечат, делов-то, парочку придурков приземлить. — Довольно серьезно пояснил я, чтобы хоть немного, но дошло до того же Кузи, который смотрел на меня исподлобья, видимо, не до конца он все же понимал, что такое революция, и как гибель какого-нибудь ребенка, чисто случайно оказавшегося в эпицентре разборок, может всколыхнуть всю империю, до этого уже обработанной такими, как Громов. Ну, дай бог и не узнает. — Где планируется проводиться основная акция, Кузя?

Он встрепенулся, но потом отрицательно покачал головой, понятно, вышибли его гораздо раньше. Все-таки Волков довольно наблюдательный и умный тип, несмотря на проблемы с головой. Не удивлюсь, если окажется, что все детали подобных мероприятий рассекречиваются непосредственно перед самими мероприятиями, чтобы обезопасить себя от таких вот, Кузиных, которые далеко не случайно могли оказаться в его ближайшем окружении.

— Это не слишком хорошо, но, мы пока живы и это главное. Так что, Кузя, прорвемся, — и я вышел, сам пытаясь поверить в слова, которые я только что говорил ему. Мы прорвемся, мы обязательно прорвемся, это стало своеобразной мантрой, главное, чтоб не как старые трубы, заливая все вокруг кипятком, нанеся этим еще больше ущерба. Охранники возле палаты посмотрели на меня вопросительно. Они ждали указаний, которые я им сразу же озвучил. — Когда они закончат, Александр Кузин вам сообщит об этом, сразу же перевезите их в четырнадцатый квадрат. И никому об этом ни слова, на подъезде уже сообщите, чтобы встречали, ничего, в машине посидите, пока хлеб с солью готовят. Да, по прибытию на место свяжитесь с клиникой и медика какого-нибудь в известность поставьте, а то у меня странное чувство, что работающим здесь людям вообще наплевать на то, где их пациенты сейчас находятся, но я не собираюсь платить за лишние дни, особенно в то время, когда здесь никто не лежит.

— Слушаюсь, — коротко ответил охранник, задумавшись об отданном мною приказе.