Я рванул в его сторону, одновременно призывая дар и сливаясь со стихией. Мгновенная ответная реакция тела мне понравилась, так же, как и взятое с места ускорение и включая замедление времени, или как оно там правильно называлось, вот только неприятным открытием оказалось то, что Волков ускорился одновременно со мной, а его глаза, при этом, горели адским пламенем.

— Твою мать, — прошипел я, выбрасывая водный щит навстречу летящему прямо на меня огненному шторму. При соприкосновении вода мгновенно закипела, обдав мне лицо горячим паром. — А-ах, — руки сами словно оттолкнули кипящую стену и раздался рык обваренного Волкова.

Я тут же попытался применить свое любимое утопление, но вынужден был отступить, потому что почувствовал, как поднимается температура моего тела, грозя сварить меня заживо. Гадать, что произойдет первым: утопление или сожжение, я не стал и направил часть дара на снижение температуры в собственном организме, тем самым потеряв концентрацию, что позволило захлебывающемуся Волкову прокашляться и вскочить на ноги. Тогда я просто выхватил пистолет и выстрелил. Пули, напыленные адамантином проникли сквозь его щит, чем вызвали легкое недоумение с его стороны и вонзились ему в плечо, хотя он мог элементарно от них уклониться, ведь время сейчас для нас обоих было неподвластно. Я не успел снова нажать на курок и вынужден был бросить ствол из-за раскалившейся в одно мгновение рукояти. Я попытался призвать Макарку, но тот почему-то не отозвался, словно кто-то мешал пройти моему сигналу и выпустить на свободу зеленого сыночка Алдышева.

— Она же говорила, что ты не успел полностью закончить ритуал, — прошипел Волков, уходя от ледяных кольев, которые выросли на месте разлитой воды. А я едва успел увернуться от огненного шара, летящего в меня с огромной скоростью.

— Кто такая эта она? — наши силы были практически равны, что несколько меня беспокоило, ведь я надеялся на то, что по силе буду хоть немного, но отличаться от среднестатистического, но довольно сильного одаренного, и я уже не был уверен, что кто-то из нас, вообще, выживет. Но, если так пойдет дальше, то мы просто спалим здесь все, к чертовой матери, к тому же, я хотел бы получить, хоть какое-то преимущество, но для этого нужно было сменить дислокацию. Не помню, говорил Любушкин или нет про некоторые исключения при попытке вырваться из-под его замков. Вот, например, одно исключение уже нашлось, мы спокойно используем дар, хотя, в теории это сделать невозможно. Я, если честно, совсем забыл, что в комнате запечатанной печатью нельзя прибегать к дару, а вот слияние со стихией — можно. Хотя, вряд ли те мастера, кто делал эти печати вообще рассчитывали на подобное. Так же, как они вряд ли рассчитывали на порталы. И почему-то я был уверен в том, что Олежек при помощи такого же намеревался смыться, когда сдетонирует бомба. Сомневаюсь, что он решил во благо своих целей стать великомучеником на алтаре несправедливости.

— Она говорит со мной, указывает, что делать и как поступить, — фанатично выпалил Волков. — И она редко ошибается. Я просто уверен, что она не ошиблась, когда говорила, что ты слабее меня.

— Огонь и вода антагонисты, — процедил я, стараясь пока не обращать внимание на его шизофреничный бред. Кожа на обожженном лице горела огнем, так же, как и руки, каждое движение в которых причиняло боль. — Победит тот, у кого больше изначальной стихии под рукой. И поверь, сжечь меня и все вокруг ты вряд ли сможешь.

Я рванул прямо к нему, сжимая в кулаке вытащенный телепорт. Направив в чуть пульсирующее ядро телепорта искру дара, я постарался в подробностях вспомнить место, единственное, которое пришло мне сейчас на ум, в надежде, что внутренний голос, указывающий, что мне делать, в этот раз не подведет.